Вскоре по возвращении из монастыря я допустила непростительную оплошность. Я влюбилась. И в кого!.. Поистине, род Блуа был для меня роковым. Стремление женить на себе Теобальда, неприязнь к его брату Стефану… и страстная любовь к их младшему брату, аббату Генри. Я увидела его, когда приехала в Руан. Генри было около тридцати, он был обаятелен, образован, учтив. А с каким изяществом он носил свою расшитую сутану, какими душистыми притираниями от него пахло, какие перстни сверкали на его холеных пальцах! Я была сражена. Я была дурой. Потому что сама пришла к нему, стала его любовницей.
Правда, после первой же нашей плотской близости я прозрела. Ночь с мужчиной не доставила мне удовольствия, мне было больно и плохо. То, что мужчина делает с женщиной в постели, – отвратительно! Он просто причиняет ей боль, унижает ее, использует. И о чем только поют трубадуры в своих томных балладах, а глупые дамы слушают их, закатив глаза! Другое дело флирт, свидания, ухаживания, когда мужчина хочет вас и признается в любви! А как приятно быть избранницей рыцаря, когда он посвящает вам свою победу на турнире, сражается ради вас. Но постель! Лежать придавленной, обслюнявленной, слышать сопение и хрипы… Брр!..
На другой день я видеть не могла предмет своего обожания. Генри Блуа был напуган моей холодностью. Это хоть немного утешило меня. Я ведь понимала, что Генри со дня на день ждет рукоположения в сан аббата одной из крупнейших обителей Англии, аббатства Гластонбери. И если король проведает, что племянник-священник обесчестил его дочь… Словом, я неожиданно поняла, что имею власть над Генри. И забавно же мне было видеть, как он и его заносчивый братец Стефан заискивали передо мной, как умоляли держать все в тайне. Они полностью находились в моих руках.
Поначалу я, правда, опасалась, что окажусь в тягости. Наивный испуг девушки, впервые попавшей в подобную ситуацию. С моими месячными кровотечениями не все было гладко: у меня постоянно случались задержки. Так что несколько недель я жила в страхе и даже обратилась к Стефану с просьбой подыскать мне умелую повитуху. Тот пришел в ужас – как раз в это время король начал вести переговоры о моем браке с наследником Фландрии Вильямом Ипрским.
Вильям, как и я, был незаконнорожденным, однако, как мужчина, имел шанс получить наследство. Пожалуй, он мне даже нравился, да и возможность стать графиней Фландрской меня прельщала. Но я была тогда в таком страхе из-за возможной беременности, что почти избегала жениха.
Вскоре, однако, все наладилось, я успокоилась и стала куда любезнее, хотя меня по-прежнему брала оторопь при мысли, что, став супругой, я буду обязана позволять мужу проделывать со мной это… Но ведь супружеской обязанности порой можно избежать. Моя сестра Матильда даже запирается на щеколду, когда не желает допускать к себе Жоффруа. Сама же разъезжает в компании с красивым рыцарем-охранником, к тому же крестоносцем.
Я ее понимала. Отдавать предпочтение не мужу,