Следовательно, мы вправе говорить о том, что когда при Малик-шахе строится Улу-джами в Диярбакыре и восстанавливается мечеть в Дамаске, на полпути между этими центрами имеется еще одна крупная строительная площадка, представляющая собой несколько упрощенную, но качественную вариацию авторитетной раннемусульманской традиции базиликальных мечетей. Из какого бы сирийского города – из Дамаска или из Алеппо – ни прибыли строители диярбакырской Улу-джами, они в любом случае прекрасно представляли себе омейядский прототип (пусть даже – в случае Алеппо – полученный «через вторые руки») и, насколько это было возможно, перенесли его наиболее узнаваемые черты на анатолийскую почву.[86]
Общим в мечетях Дамаска и Диярбакыра является не только план с тремя поперечными нефами и повышенным трансептом. Объединяет оба памятника и использование аркад в интерьере – правда, античные колонны с коринфскими капителями, поддерживающие аркады в Дамаске, в Анатолии уступили место квадратным в сечении каменным столбам; куда делись сосчитанные Насиром Хосровом «двести с лишком колонн из камня»? Впрочем, и отмеченных им каменных сводов, на которых «снова возвышаются колонны, покороче первых», в мечети Диярбакыра уже нет: если в дамасском памятнике нефы действительно разделены двойной аркадой на колоннах с коринфскими капителями и импостами, то в сельджукской постройке аркады на столбах несут стены с облегчающими арочными проемами, подчеркивающие поперечное нефное членение интерьера.
В мечети Дамаска все три нефа равны по ширине и высоте, каждый неф имеет двускатное перекрытие с открытыми стропилами, – вот к этим перекрытиям подошло бы описание «крыш в форме ослиной спины»; зал диярбакырской Улу-джами представляет собой классическую базилику с пониженными боковыми нефами, – снаружи это демонстрируется единой двускатной кровлей, разорванной лишь 11-метровым трансептом, а в интерьере подчеркивается расположенными на разных уровнях потолками и разными по высоте арками трансепта, акцентирующими центральный неф (для этого, кстати, пришлось перерезать двускатной крышей световые проемы трансепта, не нарушая их ритма, и на этот не слишком логичный эксперимент сельджукские архитекторы легко соглашаются).
Северный двор анатолийской мечети, конечно, меньше, чем у прототипов, – «всего» около 60 м в длину, и оказался не прямоугольником, а прямоугольной трапецией (западная галерея образует с фасадом молитвенного зала острый угол), но по пропорциям он оказывается ближе к дамасскому прототипу, нежели к алеппской Джами аль-Кабир, – длина восточной стороны