В этот момент резко открылось окно. Вверх взметнулись занавески и вслед за ними мои рисунки, на которых были изображены ковбои в автомобилях и метеоритные дожди. Видимо, я неплотно закрыл окно плюс очередные выкрутасы со сломанным шпингалетом. Я быстро дернулся в сторону окна и захлопнул его, провернув все щеколды. С одной даже краска посыпалась.
Повернувшись, не увидел моего гостя. На кровати и в пространстве комнаты я его не наблюдал. осмотрел в шкафу среди висевших пижам и рубашек и не нашел ничего, разве что много пыли, от которой я едва не чихнул. Молокососа нигде не было видно. Он мог выйти и попасться на глаза родителям – вот чего я больше всего боялся.
– Мы что, играем во что-то? – закричал я не своим голосом от очередной порции дегтя в бочку меда.
Какая оплошность! Последствия могут самыми необратимыми. Нечего говорить, они испугаются, что очевидно, но вряд ли будут топтаться на месте, как я. Они зазвонят во все колокола и тогда придет спасение на веки вечные, например, в магазине, рядом с курочками, висящими без перьев.
– Молокосос?! Откликнись! – безостановочно повторял я, не совсем понимая, что мною руководит.
Его заберут в научно-исследовательский центр и будут проводить бесчисленные опыты, в результате которых он вряд ли выживет. Ведь ученым наплевать, что он живое существо. Для них важен сам эксперимент. Я избежал этого. Но если его могут, то могут же и меня… Запросто.
– Ты где, Молокососик? – пронзительно вырвалось из моих уст. – Ну, пожалуйста, тебе лучше оставаться здесь.
Неожиданно под кроватью послышалось чавкание. Скорее даже, это был скрежет лязгающих челюстей, которые могут издавать разве что тигры или другие крупные животные. Я опасливо наклонился и увидел, что Молокосос мирно ест кукурузные хлопья, разве что очень небрежно.
– Я так заикою останусь, – произнес я. Ты это что?
– А что? – вопрошал пернатый, продолжая уничтожать молочные к тому времени размягчившиеся хлопья. – Я сколько раз тебе говорил, что есть хочу. А ты, тютя, извини, Фил, как будто меня не слышишь. Вот я и решил проявить инициативу.
Он вылез из-под кровати и присел на полу, не отрываясь от полупустой тарелки.
– Молодец, – похвалил я его, тем самым показывая, что был действительно не прав.
– Знаю, – уверенным голосом сказал Молокосос и снова округлился в районе груди.
Но на правах старшего или главы комнаты, который имеет право не только хвалить, но и ругать, я произнес:
– Я тебе говорю, что чуть заикой от твоих фокусов не сделался, а тебе нормально. Хлопья трескаешь. Вери гуд.
– Bon appetit! – отчетливо произнес визитер и почтенно кивнул головой.
– Что? – не ожидал я.
– То, что ты, наверное, хотел мне пожелать приятного аппетита. – разъяснил Молокосос. – Так вот. Bon appetit!
– Приятного, – послушно повторил я. Он знает заморские языки, следовательно, он действительно пришелец. Приметы сходятся.
Он вытянулся в струнку, что придало уверенность своему внешнему виду, я же стоял, опустив