– Братец, – недовольно сказала Жанка.
– Привет, братец кролик.
– Я не кролик.
– Как же, знаю. Ты Брюс Ли.
И про это она рассказала?! Конечно, ей же нужно о чем-то говорить. Ну да, я сделал глупость. После просмотра «Большого босса» на турбазе я так долго был под впечатлением от маленького и быстрого бойца, что не мог не выразить это хоть как-то – где я только не писал, что хочу быть похожим на Брюса, мне верилось, что если напишу как можно больше таких «посланий», то тем вероятнее это случится. Да, тогда я хотел, и сейчас немного. У Брюса бы куда лучше спрятаться получилось.
– Не обязательно.
– Почему нет? Не надо стесняться. Мало того, нужно говорить. Чтобы знали. Я в детстве часто говорил, что хочу вырасти. И вырос же.
Он сказал, что у него есть знакомый тренер, он поможет. Жанка в его присутствии всегда кивала. Да, мол, он может. Да, он прав. Да… впервые она не спорила. Нашла же. Сперва я не поверил – думал, что он болтун, выделывается перед сестрой, чтобы впечатление произвести, но он действительно отвел меня уже на следующий день на Марксистскую, познакомил с Олегом Фоминым и записал в его секцию на каких-то суперльготных условиях. Занятия проходили три раза в неделю, я уставал, мышцы болели, и впечатление от Брюса начало остывать. Но я не мог сказать, что не буду ходить, хотя уже хотел это сделать – начала страдать учеба. В свободные от тренировок дни я продолжал следить, только уже не прячась за дубками и афишами. Я был рядом, как друг, как нечто неотделимое от их встреч, и даже Жанка была спокойна, не говоря уже о других домашних, считавших, что я – глаза, уши и, если надо, и руки, чтобы куда надо позвонить. В случае чего.
Он жил в новом доме, на седьмом этаже в трехкомнатной квартире, откуда открывался вид на бульвар с молодыми дубками. Тот самый, на котором меня и заметили.
В квартире не было мебели. Только доски посреди комнат.
– А зачем здесь доски? – полюбопытствовал я.
– Пока не знаю. Получил в наследство.
Мы пили горький грузинский чай, вероятно, тоже доставшийся от кого-то. И шоколадка или сладкое кизиловое варенье прилагалось к нему. Я клянчил кино, а он рассказывал про Арабские Эмираты и Таллинн, где родился и прожил треть жизни. Вторую часть – где-то в Елабуге, третью – здесь. Я продолжал напоминать, а он как будто не слышал меня. И несмотря на то что мы обсудили, как он плавает – как олимпийский чемпион или топориком. Потом я нашел его паспорт. Тот лежал себе на досках. У него вообще порядка не было никакого. Вместо стульев какие-то ящики, да и спал на раскладушке. Я бы ни за что тут с ночевкой не остался. Только я хотел открыть найденный документ (откуда такая страсть: видишь документ – нужно обязательно открыть, как книгу, даже если читать не будешь?), как он бросился ко мне, и вырвал из рук… грубо как-то. Жанка тоже удивилась, так как сама не прочь была посмотреть, как меняются люди за несколько лет.
– Там фото не очень, –