А разве забыли русские книжники времена Готов, Авар, Хазар, Угров; и не тревожил ли воображения призрак грядущего в бесконечной смене пока одолимых степных волн: печенеги, жильберы, ковуи, торки, половцы… Где-то набирается Девятый Вал?
Наконец, 100-летним грузом висело и Святославово наследие: Двух-Киевская территория великой степи от Днепра до Волги и Кавказа. Отказаться от неё в одночасье было как-то дико, поэтому бессмысленно проживали, изживая с ней и политическое наследие Обременителя.
Сложное переплетение Феодально-Игорева и Великодержавно-Святославова начал составляют историософское содержание перипетий политической истории Единой Древнерусской государственности от Игоря Старого до Ярослава Мудрого включительно.
Как правило, смелый искатель Киевского стола начинал своё восхождение в рамках Святославова начала, но добившись цели своих желаний скоро переходил на Феодально-Игореву стезю.
Так, рабич ВАДИМИР начинает борьбу за престол в рамках пращурово-родовых традиций неотменных наследуемых прав «в отцов род» и мести-воздаяния «за братнюю кровь», в чём возобладал над братом Ярополком – и даже в убийстве брата укрывается нормой родовой справедливости права талиона. Следуя Святославовой линии, он создаёт общерусский языческий пантеон 980 года и осуществляет 2-й поход по пути отца, восстанавливая контроль над степью, вполне и очевидно не одобряемый летописцем, стоящим на точке зрения дяди-воеводы Добрыни, сказавшего при осмотре поле битвы после разгрома булгар «смотри, княже, они в сапогах – поищем лапотников», вполне феодальную в своей основе – нужны подневольные смерды.
Уже высоко-стольным ВЛАДИМИРОМ пожелания услышаны, и торжествует феодальное начало: в 988—989 году князь принимает крещение с именем Василий, крестит Русь где приказом, где огнём и мечом; и начинает огромное крепостное строительство по Суле и Стугне, не утверждаясь, а заслоняясь от степи. Возникает странная ситуация: русские контингенты в Белой Веже в сердце степи на Дону, русская Тмутаракань на Кубани, Олешье в низовьях Днепра, находимые в последние десятилетия городища Самарской Луки и нижнего Днестра свидетельствуют о возникающем над степью военно-политическом контроле – а пограничные валы отрезают её напрочь… Охраняются от степных набегов? Или от стихийного расползания населения на вольные земли? От всего вместе…
Следует особо отметить Владимиров поход на Корсунь: то, что практически неприступный при тогдашнем уровне военной техники город был взят после 3-месячной осады при вполне очевидной поддержке части населения (Анастас Гречанин) свидетельствует о куда как реальных шансах Святослава. То же, что Крым не был включён в состав Руси, как решающий элемент утверждения господства над Диким полем, и возвращён как вено за принцессу Анну Византии свидетельствует: Евразийское Великодержавие не помрачало