Дни в Праге пробежали быстро. Кормили нас прекрасно. Особенно запомнилось изумительное чешское пиво, которое нам давали в неограниченном количестве, а со шпекачками – особенно. Дальше наш автобус двинулся через всю страну с запада на восток. В Праге мне запомнился дорожный указатель, на котором были обозначены расстояния до Мюнхена, Вены и других известных городов.
Побывали мы в Брно, где посетили известную промышленную ярмарку. А дальше нас повезли на отдых в Низкие Татры, где мы прожили пару дней. Поднимались по канатной дороге на вершину Сердечко. В отеле у нашего шофера украли в автобусе групповые документы на нашу группу, но все обошлось… и нас впустили обратно в СССР. Перед прощанием с Чехословакией нам дали прощальный обед в маленьком городе Прешов – в хорошем ресторане, в шикарном двухсветном зале. На границе наша очаровательная гид Вера «сдала по описи» нашего Игоря художницам из Большого театра. Те его как ни в чем ни бывало приняли для дальнейшего «использования». Переехали мы границу и поехали в город Мукачево. После комфортабельных условий в отелях Польши и Чехословакии мы сразу окунулись в советский «комфорт». Всех мужчин поселили вместе в одной комнате, а всех женщин – в другой, благо в таких условиях нужно было переночевать только один раз.
В этой общей комнате произошел такой комичный случай. В нашей группе был некий профессор. Его сосед по комнате (а всех одиночек во время поездки селили в номерах гостиниц по два человека) поведал нам, что этот профессор страшно храпит по ночам. Кто-то из экскурсантов заявил, что храп можно остановить, если при этом поцыкать языком. Перед сном мы прогулялись по Мукачево и отправились спать – все женщины – в одну комнату, а все мужчины – в другую. Все мы легли, но не заснули, а стали прислушиваться к профессору. Вскоре раздался тихий свист, который затем плавно перешел в рычание льва. Давясь от смеха, мы по очереди стали цыкать языком. К нашему удивлению, рычание сменилось тихим свистом и замолкло. Но через пару минут весь цикл повторился – и так всю ночь. Мы продолжали цыкать, но все повторялось вновь и вновь. Когда же наступило раннее утро, когда нужно было вставать и отправляться к нашему автобусу, профессор проснулся и заявил, что провел ужасную ночь. И тут наш смех превратился в истерику!
Рано