Собирай и властвуй (3т, или хроники Разделённого мира, Том 1). Андрей Анатольевич Андреев

земли. Как бьют чарами холода в стены домов и стены крошатся осколками льда, как плюются морозом в людей и люди крошатся тоже. Смотрители подняли големов, но тех слишком мало, и пауки их разламывают, разбивают на части. Люди спасаются кто куда, живущим у пристани повезло больше всех – с ночи на реке баржи. Давку нечего и лепить – она и есть один большой ком. Тарнум там, вместе с братом, матерью и отцом, но двух сестёр и ещё одного брата они потеряли. Пауков Горячая не пускает, мечутся по береговой насыпи, плюют стрелами льда. Баржи отчаливают, посёлок за спинами спасшихся стремительно превращается в морозный узор, сотканный из паутины…

      – А что случилось со вторым посёлком? – спрашивает Рута тихо.

      – Я же не знаю, – вздыхает Тарнум. – Только то, что говорили люди с заходивших сюда барж. И не мне говорили, а матери…

      – Пауки и до Заозёрного добрались, так? – понимает Рута. – И всех убили?

      – Почти, – отвечает Тарнум нехотя, – осталась горстка смотрителей. Торосы рядом с ними где раскололись, где расплавились, а они устояли, дождались подмоги.

      – И кто же им помог?

      – Из Тёплой Гавани пришёл корабль с солдатами и чародеями, пауков сожгли вместе с руинами, каверны чем-то залили. Теперь там новые Заозёрный и Приозёрный, как говорят.

      – Вернуться не хочешь?

      – А зачем? Теперь мой дом здесь.

      [3]

      По реке идёт тюремная баржа; на палубе не только големы-стражи, но и огромный снежный медведь – с ошейником, как и арестанты.

      – Знаете, кого везут? – спрашивает Баандар, играя ножичком с костяной рукояткой.

      – И кого же? – хлопает ресницами Айрис.

      – Огненного Снежка банда, – ухмыляется Баандар, – с самого Острова сослали.

      – Отец говорил, – спешит добавить Казарнак, – тринадцать посёлков сожгли, покуда их взяли.

      – Ещё скажи – тринадцать городов со столицей в придачу! – Баандар смеётся, будто лает.

      – Не веришь, не надо, – Казарнак отворачивается, отходит.

      Руте Баандар не нравится: лицо острое, будто топор, и сам острый, резкий. Казарнак тоже не нравится, когда пытается к нему подластиться.

      – Вот мороки будет, если Снежка этого в нашем остроге оставят, – говорит Айрис. – Он же, наверное, сильный чародей.

      – В нашем и оставят, – говорит Баандар, – в каком же ещё? А против чар ошейник с подавлением, и вся недолга!

      От посёлка, если прямо на север, к ледозаготовительному острогу вела просека. Ходить просто так по ней было нельзя, но «кулак» запреты не отпугивали, а притягивали. Летом пошли, без Ратмы уже, три года назад дело было. Маклай наелся по дороге каких-то ягод, живот ему прихватило, Казарнак нашёл для закрепления какую-то травку, чем только усугубил. Нет, до острога они всё равно добрались, только очень не скоро. И стены из заострённых брёвен видели, и две башни с воротами, и большое колесо над рекой. А их увидел острожный патруль, их схватили, и от отца тогда сильно попало.

      – Сколько раз говорил, чтобы туда не ходили? – спрашивал