Не удостоив его ответом, молодая женщина прошлась по квартире, на ходу отмечая, что она хорошо прибрана и декорирована цветами, расставленными повсюду в высоких вазах. Значит, ее очень ждали, готовились, беспокоились. Увиденное ей понравилось.
«Она владеет моим разумом. Я ничего не могу ей противопоставить. Даже упрекнуть ее, как она того заслуживает своим поведением, не могу», – с огорчением признался себе Хосе Эстебан. Решив, что промолчать лучше, чем сказать торопливое слово, о чем он мог бы в дальнейшем пожалеть, сеньор Корвальо подвел женщину своей мечты и мучительных переживаний к столу с закусками, выбрал бутылку белого вина эксклюзивной марки «Pulenta Estate», наполнил до половины два высоких бокала и протянул один из них своей капризной любовнице.
– За нашу любовь на долгие годы, – с пафосом произнес он и потянулся к губам Кармен, которая слегка отстранилась, предпочитая вначале отпить пару глотков вина. После чего подцепила на десертную вилочку маленький кусочек мякоти ананаса и отправила его в рот, и только после этого позволила своему нетерпеливому любовнику прикоснуться к ее губам. Но лишь на мгновение. Причем губы вытянула в трубочку так, будто целовалась с инфекционным больным.
У нее не было желания лишний раз демонстрировать свое презрение к жаждущему плотских утех мужчине. Совсем нет. Такой мысли в голове у нее не возникло. Просто сделала это больше инстинктивно, подчиняясь требованиям общего правила, которое гласит, что вначале должна состоятся лирическая прелюдия перед тем, как отдать свое тело в чужие руки.
После короткого поцелуя Кармен отошла от стола и, ничего не говоря, направилась в спальню. Хосе Эстебан поплелся за ней следом. Ее больше не забавляло ни угодничество перед ней ее начальника, ни повторяющиеся раз за разом стандартные знаки внимания, к которым она притерпелась за два года. С нее довольно. Единственное, чего она хотела в данный момент, – это сократить время свидания и отделаться от назойливого ухажера.
Кармен Долон принялась медленно расхаживать вокруг раскидистой овальной кровати, подходя то к туалетному столику с выставленным над ним большим зеркалом в резной раме, то к широкому креслу, и везде разбрасывала свою одежду. Расстегивала одну за другой пуговицы и последовательно снимала: вначале жакет, потом блузку, юбку, пока не осталась в кружевном пеньюаре черного цвета, нейлоновых чулках с резинками и лакированных красных туфельках. На своего любовника она не обращала никакого внимания. Нравится ему смотреть, как она раздевается, – пусть смотрит. Пытается одновременно судорожными движениями стянуть с себя брюки? Пусть стягивает. Ей, право, все равно. То, что должно случиться, – пусть случится, а потом она забудет обо всем, что было, до следующего раза, как об очередном досадном эпизоде в своей жизни.
«Она обворожительна», – не мог оторвать от нее своего восхищенного взгляда Хосе Эстебан, стараясь унять возникшую в теле нервную дрожь. И так происходит каждый раз, когда он видит рядом с собой эту удивительную женщину. В своем костюме,