7. Я… сталкивался с такими перлами: женщина, которую когда-то обидел мужчина, говорит: „Все мужчины таковы”…Незаметно для себя в процессе общения классифицируем людей: преподавателей, товарищей, друзей, начальников…У вас (то есть у меня – слепоглухого), возможно, присутствует классификация людей на тех, кто вам помогает, и тех, кто не помогает.
8. Феномен идентификации – это социально-психологический феномен, заключающийся в том, что, сталкиваясь с человеком, берем его в роли образца, примера. Может быть, когда мы говорим об общении слепоглухонемого, этот феномен… тоже очень своеобразно обрабатывается.
9. Феномен рефлексии… формула Чернышевского: „Кто не познал человека в самом себе, не может рассчитывать на глубокое знание других людей”.
10. В. Э. Чудновский (и по существу другие участники обсуждения) огорчался тем, что „пока он сам” [то есть я] „как субъект выступает, а те субъекты, с которыми взаимодействует, их нет” [не видно в моей работе]».
Спасибо за щедрость. Только по этому списку можно написать многотомную книгу. Хватило бы жизни… Попробую предельно кратко пройтись по получившимся пунктам.
О субъективной догадке. Я мог бы просто констатировать, что этот психологический механизм (как и другие) в частности у меня присутствует; без него всякое общение было бы парализовано, и особенно при слепоглухоте, лишающей возможности ориентироваться на выражение глаз и лица, на интонации, просто наблюдать издали действия партнера по общению, но нужны примеры.
По поводу термина «партнер общения». Понимаю, возникают ассоциации с «сексуальным партнером» или «партнером по шахматам». Но как сказать?.. «Собеседник» – узко, чисто разговорно, а ведь общение к разговорам никак не сводится. «Партнер» – более общий термин, и, несмотря на нежелательные ассоциации, более подходящего не знаю. Разве что «субъект общения»? Нет, уж больно наукообразно, да вроде и не совсем про то по смыслу: в «субъекте» на первом плане активность, а не взаимность.
Надеюсь, А. А. Бодалев не посетует, если для примера я возьму его же собственную речь по поводу моих скорбных диссертационных трудов. Ее мне перевели дактильно во время самого выступления; затем дословно дактильно же перевели с фонограммы; наконец, дали сокращенный текст. При переводе с фонограммы я обратил внимание, что ученый сравнивает меня с «ежиком», у которого что-то «вызывает подъем иголочек». Я сразу почувствовал себя мальчиком, которому ласково взъерошили волосы, и в ответ на эту ласку в моей душе поднялась волна тепла к академику.
Читатель, конечно, обратил внимание на многочисленные отточия, которыми я отметил пропуски в тексте А. А. Бодалева при составлении списка вопросов ко мне.