– Эрнест! Ты чем-то расстроен? – почти заискивающим голосом спросила императрица, называя старого герцога прежним ласкательным именем, что она делала все реже и реже. – Что-нибудь случилось? Да?
– Ничего нового! – резко, почти крикнул в ответ гордый вельможа, совершенно забыв, что он говорит не с равным себе. – Случилось то же самое, что ежедневно случается при вашем дворе и при вашем слабом и неумелом управлении!.. Дерзкая девчонка, недовольная тем, что оскорбила меня и мою супругу-герцогиню, оскорбляет еще и вас и явно смеется над вашими приказами и распоряжениями!
– Я не понимаю, о ком ты говоришь, Эрнест!
– Не понимаете? Скажите пожалуйста!.. О ком же, как не о вашей возлюбленной племяннице, принцессе Анне, которая продолжает свои шашни с этим негодяем Линаром и под вашим носом переписывается с ним и назначает ему свидания!
– Переписывается? Свидания назначает?!.. Откуда ты берешь все это?
– Не по-вашему же мне сидеть и глазами хлопать, в то время как надо мной смеются и в грош не ставят моих приказаний!.. Я не в вас!.. Я все вижу и все знаю, что делается вокруг меня!..
– Но ведь ты сам говорил, что этого Линара скоро уберут?
– Да ведь еще не убрали!.. А между тем он к Анне Леопольдовне ежедневно записочки посылает и свидания ей назначает!
– Да ведь ты сам этого не видал?
– Еще бы я лично видел! Да я, кажется, на месте их обоих уложил бы.
– Ты забываешь, что говоришь о моей родной племяннице и о будущей наследнице русской короны.
– Тем хуже для вас, что вы не умели лучше воспитать свою близкую родственницу и надумали надеть российскую корону на такую пустую голову!
– Эрнест! Опомнись!..
– Не смотрите на меня так величественно и не меряйте меня такими строгими взглядами! Я, как вы хорошо знаете, не из трусливых, меня ничем не испугаете! Я повторяю вам: вы так распустили свою племянницу, что весь двор на нее пальцами указывает, и для нее было величайшим счастьем и почти спасением честное и блестящее замужество, которое я великодушно предлагал ей.
– Да ведь она выходит замуж… Это – вопрос решенный!
– Я не об этом замужестве говорю, – нетерпеливо топнул ногой Бирон. – Я говорю о своем сыне.
– Да! Но что ж мне было делать, если герцог Петр не сумел понравиться Анне?
– А этот немецкий идиот, вы думаете, сумеет приглянуться ей? – насмешливо спросил Бирон.
– Я этого не говорю, но этот вопрос решен окончательно, и все готово.
– Вплоть до коллекции ее любовных писем к этому накрахмаленному Линару… Приданое, надо признаться, довольно оригинальное!
– Ах, боже мой!.. Ты взялся выжить Линара от моего