– Я говорила вам! Я иду, мой маленький Жорж! – И с этими словами молодая красавица исчезла, и дверь за нею захлопнулась.
– Вы слышали показания свидетельницы, – обратился председатель к Ламотт, – и можете видеть, что мы имеем доказательства того, как вы задумали и привели в исполнение свою преступную интригу. Неужели вы будете отрицать доказательства и факты?
– Я не видела ни фактов, ни доказательств, – насмешливо возразила графиня, – я только видела и удивлялась, как великолепно королева играла комедию. Она – искусная актриса и сыграла роль Оливы так тонко, что ничем не выдала себя.
– Как?! – воскликнул почти с ужасом де Лэгр, – Вы решаетесь утверждать, что бывшая сейчас здесь свидетельница – не Олива Жорж, а другая особа? Да разве вы не знаете, что она, этот живой портрет королевы, уже десять месяцев сидит в Бастилии?
– Я знаю только то, что королева отлично сыграла свою роль, – пожимая плечами, ответила графиня, – она ради этой роли принесла даже огромную жертву, обнаружив секрет красивой женщины: она сняла свои прекрасные фальшивые зубы, показала жалкие остатки собственных зубов, чтобы подчеркнуть разницу между Оливой и Марией-Антуанеттой. Согласитесь, господа, довольно-таки забавно, что королева отличается от куртизанки только челюстью!
И графиня насмешливо рассмеялась, причем ее смех нашел отклик среди дам на скамьях зрителей.
– Умерьте свою веселость, – строго сказал председатель, – ваше положение весьма серьезно; правосудие держит вас под дамокловым мечом. Вы бросили вызов судьбе, сказав, что Бог не допустит осудить невиновную; эти слова применяются к вам. Все возведенное вами здание лжи и интриг рушится, и это навеки покроет вашу голову позором.
– Я, слава богу, еще не испытываю этого, – возразила графиня, пожав плечами.
– Ваше бесстыдство будет наказано скорее, чем вы думаете, – торжественно сказал председатель. – Вы сказали, что только тогда можете быть названы преступницей, когда будет доказано, что письма кардиналу писала не королева, расписку писала не королева и виделась в Версале с кардиналом не королева. Теперь мы получили доказательства, что комедия в Версале была задумана и выполнена вами через подставное лицо. Остается только доказать, что подпись королевы и письма также подделаны вами.
– Хотела бы я знать, как вы ухитрились бы доказать это! – прервала графиня.
– Это очень просто, – спокойно возразил де Лэгр, – мы сделаем вам очную ставку с тем лицом, которое по вашему поручению подделало почерк и подпись. Пристав, введите последнего свидетеля!
В зале настала мертвая тишина. Сверкающие глаза подсудимой повернулись к двери; ее напряженное лицо и стиснутые губы выразили беспокойство и даже страх, но она сохранила свою вызывающую и дерзкую позу.
Дверь открылась, – из груди графини вырвался крик ужаса и гнева.
– Рето