– Я приведу к тебе одного большого человека, вот с ним и договаривайся…
Человеком этим оказался Тарада.
– Я была уверена, что он врет! Какой «большой» человек, тем более секретарь крайкома, полезет в мой подвал! – баба рассказывала, не скрывая злобного негодования, и постоянно поворачивалась в сторону клетки, где сидел подсудимый. Подельники, видимо, знающие нечто большее об их отношениях, откровенно хихикали. Чем дольше она говорила, тем гадостнее становилось у меня на душе. Я вообще не люблю такой тип людей: крикливых, наглых, доказывающих свою правоту с пузырями на устах. Да и внешне баба выглядела крайне неприятно – опухшая, какая-то мятая, рыхлая, с шапкой всклокоченных обесцвеченных волос, с наведенными тушью злобными мечущимися глазами и полуслизанной жирной губной помадой. Она трещала на такой голосовой модуляции, что у всех скоро начала болеть голова. Судья морщился, но не перебивал.
– …Звонит он мне однажды под вечер. Сегодня, говорит, с гостем дорогим буду! – баба рассказывает и, чтобы не было сомнений, снова показывает пальцем на своего бывшего друга.
– Ну, приготовилась я, колбаски хорошей нарезала, бутылочку марочного коньяка поставила… А сама до последнего не верю… Вдруг гляжу – спускаются по лестнице… Он, – снова пальцем на скамью подсудимых, – а с ним какой-то солидный высокий мужчина… красивый, хорошо одетый…
– Ну и как представился этот мужчина? – лениво спросил судья. Он вообще вел процесс в каком-то камерном тоне. Говорил тихо, вопросы задавал почти доверительно, я бы даже сказал, проникновенно.
– Он не представлялся… Этот сказал, что Тарада Анатолий Григорьевич, секретарь крайкома партии, пришел посмотреть твое хозяйство…
– А деньги как передавали? – опять довольно вяло спросил судья.
– Достала тысячу рублей да и отдала ему, то есть Тараде!
– А тот что? – судья опустил очки на кончик носа. Он держал перед собой толстый том уголовного дела, видимо, на той странице, где были показания Тарады, и сверял их с рассказом свидетельницы.
– Как что? – баба недоуменно повела глазами. – Как они обычно берут: положил в карман – да и до свидания!
– Ну а дальше как дело было? – дотошно выпытывает судья.
– Как было, как было! – баба надула губы. – Ничего не было! Обманули