– Вы не знаете, где найти Салима? – спросила Маша, подходя к барной стойке.
– Салима? – переспросил бармен.
Маша достала из кармана юбки купюру, помахала у него перед носом и положила на столешницу, знаком показав на кофейный аппарат.
Официант кивнул, слизнул бумажку едва заметным движением, поставил чашку под сопло и нажал кнопку, думая, как все же несправедлива жизнь – какой-то Салим, мальчишка совсем, а вот, поди, ж ты, охмурил такую славную светленькую туристочку. Совсем свеженькую, а вот ему, скорей всего придется сегодня ублажать толстую потную Эльзу.
Маша уже почти допила кофе, когда за стеклянной дверью мелькнула унылая фигура Салима. Маша кивнула ему издали и неторопливо направилась в сторону пляжа. Она чувствовала себя радисткой Кэт на задании. Салим понуро плелся следом. Он все еще ждал неприятностей от вчерашних событий. Маша присела на край невысокого парапета и кивком подозвала Салима.
Салим, украдкой огляделся вокруг. Он отнюдь не разделял оптимизма Керима, который сообщил, что русская девица ищет его для чего-то такого этакого… Ну так и есть, снова разговоры про вчерашнее. Хотя русская обещала отблагодарить за информацию. Ну, ладно, может и обойдется, а пара лишних баксов никогда не помешает. Салим приободрился, и охотно рассказал все, что успел услышать от полицейских, а также из разговоров управляющего с дежурным администратором. Те-то очень боялись, что поползут слухи, потому и Салима не отпустили, хотя его смена давно закончилась. Велели никуда не отлучаться, ну и не болтать, разумеется, лишнего. Вот он и рассказал любопытной русской, про фотографии, да про кровь на футболке. Та как услышала, так и завертелась, и стала такое предлагать, что Салим четко понял, почему его дядя, называет их «эти чокнутые русские». А дядя знает, что говорит, у него магазинчик на углу, туда Салим, кстати, за йогуртом для нее бегал. Вот зачем ей среди ночи йогурт понадобился? Вот она-то как раз чокнутая. Если он согласится, его с работы точно попрут, как пить дать. Но деньги так заманчиво хрустели в ее руках, совсем новенькие, будто только-только из банка. И Салим не устоял.
И вот теперь Маша, склонившись над столом, старательно изучала изображение через увеличительное стекло. Она и сама не поняла, с чего ей пришло в голову пробраться в номер Павла. Скорей всего интуиция – папа мог бы гордо сейчас добавить что-нибудь про наследственность. Когда Салим, отчаянно труся, открыл ей номер, она опять почувствовала себя уже не радисткой, а Дашей Васильевой – следствие ведет дилетант. Хотя какой же она дилетант? Она – Ниро Вульф и Арчи Гудвин в одном лице. Маша совсем не представляла, что она будет искать, но раз уж пришла, надо хоть, что-то сделать. Она заглянула в шкаф, осмотрела ряд баночек и флакончиков на тумбочке у зеркала. Заглянула под подушки. Нет, никаких тебе кровавых надписей или записок с угрозами, ни потерянной зажигалки с инициалами убийцы.