– Не забывай об общих планах, Марат. Сделай несколько средних, – смягчился к живым, посоветовал эксперт. – Зафиксируй расположение тел. Детали выдели, важные для следствия, а не лично для тебя, художник с большой Ху. Колото-резаную рану горла сделай мне во всех ракурсах. Надо понять, чем резанули. Татуировки кадрируй, каждую отдельно. Прочитаем, где, кем и когда были сделаны. Блокнот с выдранными страницами сними. Видишь, продавлины, вероятно, от шариковой ручки. Можно выявить текст. Ботинок… предположительно совместного производства, старые наручные часы «Полет». Это поможет опознать трупы, – и продолжил занудным тоном для диктофона с микрокассетой, что держал в левой руке:
– Второй труп. Молодой мужчина, 25—27 лет. Огнестрельные ранения в количестве трех. Явные подпалы одежды. Стреляли с минимального расстояния. В обоих случаях сделаны контрольные выстрелы в голову.
– Какая же ты зануда, Флип! – проворчал фотограф Марат, оскалился в отвращении от собственного занятия, пощелкал затвором фотоаппарата. Попыхал «блицем», отчего мрачные живые люди будто замирали в движении, а трупы напоминали поверженных древних актеров в гипсовых масках с застывшими черными ртами и глазницами. – Жжжуть! Такое выстави в багетах, народ замрет от ужаса. Мрак. Лица, не пойму, запудрены?
– Наркоту сыпанули. Похоже, пацанва на конкурентов нарвалась. Убрали курьеров, – терпеливо пояснил судмедэксперт, принюхался. – Ан нет! Мука. Похоже, простая гастрономическая мука, – поднес ко рту диктофон. – Лица погибших обильно посыпаны порошкообразным составом, предположительно, мукой…
– Пижоны в Питере завелись. Косят под колумбийцев. Галстук хотели вывесить, уроды, – прохрипел капитан, низко склонился, тронул труп молодого парня за подбородок, отчего из горла погибшего послышалось посмертное хрипение. – Не успели. Явно кто-то помешал.
Фотографу стало плохо. Он шарахнулся в сторону, долго, натужно погыкал в подвальное оконце дома, будто пугая домушников и выпивох. Ругаясь на собственную слабость, все же спросил капитана:
– Галстук?
– Режут горло. Язык вывешивают на грудь, как… как… Что тут не понятного? Отвяжись!
Фотограф вновь безвольно откачнулся к черноте подвального провала.
По Фурштадской от Таврического сада медленно катило такси с зеленым огоньком, перед светофором у Литейного моста остановилось. За баранкой руля придуривался, чтоб отогнать усталость и сон, покачивался в такт «дворникам» мордатый, будто бульдог в щетине, таксист с выпученными от недосыпания