– По моему мнению, – начал он, – нам следует так перехитрить врагов госпожи, чтобы они оказались ни при чем, и в то же время получить возможность замять эту скандальную историю. Амиза-домоправительница и слуги не знают, сколько времени Гиацинта и ее брат просидели здесь под замком. Пусть же они думают, что вам удалось вовремя открыть госпоже глаза на интриги, а госпожа будто, ночевавши здесь только одну ночь, бежала и отправилась в Этрурию. Твой супруг, госпожа, если он любит тебя, подтвердит эту невинную выдумку в Риме, и скандал будет устранен.
– А если мой муж умер?
– Мы что-нибудь придумаем дорогой. Пойдем, госпожа! Мы должны успеть уехать от Цитерис и ее гостей. Эта вилла недалеко от Тибура на реке Анио. Добравшись до этого городка, ты продашь алмазы Цитерис, купишь себе другое платье, наймешь лодку, спустишься по Анио и Тибру до Остии, пересядешь на корабль и благополучно уплывешь к супругу.
Луктерий горделиво стоял перед своими слушателями, живописно драпируясь в красивый чистый гиматий – плащ греческого покроя. Позой и голосом он был похож скорее на вождя-повелителя, чем на раба.
Практичная Гиацинта, не замечая никаких этих художественных прелестей, попробовала возразить галлу, опираясь на тот факт, что не только Амарилла заинтересована в судьбе Аврелия, но это дело одинаково близко и сердцу ее умной домоправительницы, которая не меньше своей госпожи встревожена ложною молвою как жена Аминандра-оруженосца, – следовательно, Амарилле непременно нужно надо взять с собой в Этрурию Амизу.
Эти доводы Красной Каракатицы не имели успеха, как потому, что Амарилла не любила Амизу за ее старческую ворчливость, так и вследствие ее полного согласия со мнением Луктерия. Она готова была теперь идти за ним, куда бы он ни повел ее, хоть на край света. Она уже вполне подчинилась влиянию своего избранника.
Глава Х
В Фезулах
Луктерий перевез своих спутников через озеро в лодке. На другом берегу он добыл у поселян телегу с тройкой лошадей и направил проселком в город Тибур. Дорогою он описал Амарилле тысячи неудобств, ожидающих ее при морском путешествии и тысячи выгод при сухопутном. Результатом этого было ее согласие ехать в телеге до самых Фезул. Галл заплатил поселянину за телегу и лошадей очень щедро из внезапно явившегося у него объемистого кошелька и передал вожжи Церинту, усевшись без церемоний на главное место рядом с обеими женщинами. Гиацинта чуть не каждую минуту заводила с ним спор, почти выводя из терпения вспыльчивого юношу. Сердце ее чуяло врага и в нем, как в Фульвии. Амарилла, напротив, во всем соглашалась с ним, привыкая к нему изо дня в день сильнее.