я сбежать смогу,
если ты неосторожно
стопчешь на бегу?!..
Я не чувства уже – только разум к тебе обращаю…
Разве дважды бывает одна и та же река? —
Помню, я рассуждала недавно об этом… с другими…
будто кто-то извлек самый темный урок из алхимий
и владеет тинктУрой… – младенца из старика
возрождать эликсиром великим – живи на века!
Разве наша любовь хуже этого дряхлого тела?!
Среди высших мутаций за что ей не выдан секрет
залечить в ржаво-медных ожогах осенний хребет —
и всегда соблазнять новый вечер невестою белой…
Разве я забывать все обиды навек не хотела?!..
Прозаическое отступление
Как же хочется чего-то совершенно простого —
без банальности…
и достаточного ума для этого —
без гордыни…
Будто такое простое
Снег сыпал речами.
И речь не лепилась.
Затем замолчали.
И даже не злилась.
Ломалось.
Крошилась.
Хрустела.
Знобило.
Какая немилость,
что милостью было!
Зима – это просто
три месяца правды…
слова-альбиносы…
холодные даты…
морозы…
морозы…
по звукам…
по нервам…
Ведь ты не серьезно
сказал это первым?
Безумцы
Сверкали лампочки бессмысленного света.
Коптило истощенным смыслом Солнце.
Шел третий день с конца.
Нестройность звеньев
внушала робкую надежду,
что собьется
с шаблонной траектории толпы
хотя б один —
кто выжил
в мире рабства
и все клише нарушил
и забыл,
ради себя —
СОБОЮ состояться.
Самопредательство
Меняя себя,
не изменяйте себе!..
Был как шорох встревоженный
этой дрожи воробышек…
был рассветом, просеянным
через сито ресниц…
прилетал по-плохому, улетал по-хорошему,
но всегда бился пульсом
моих женских лисиц…
Птаха малая хитрости
обучалась, как хищница…
птаха малая верила,
что так надо порой —
всё хорошее под ноги
ради силы просыплется…
а потом наверстается
и пребудет с тобой.
Чудо было неправдою…
чудом нежность на донышке
не шумит океанами,
если сеяно злом…
я училась затратами
быть храбрее воробышка —
и себе стала коршуном,
спрятав свет под крылом.
Лети к своему горизонту
Зачем тебе эти краски?
Больного неба мокрота
изъела