Холод, голод – всё одно…
Как снисходительно унижена тобой…
Всё растушёвано и не желает цвета…
На четвереньках ползают гурьбой
мои опознанные ультрафиолеты…
У бури кончился запасный ход.
На истощенном слове паутина
И ею залепить бы сразу рот,
но человек —
гордынная скотина.
Ему исчезнуть проще, чем молчать.
Сухарики царапают мне сердце.
Уж лучше б я поела, чем глотать
такие чувства,
где гореть —
не греться.
a-moll
Февраль не стал бы мелочиться,
Входя в тебя моей душой,
«Растрескав..» смоли черный зной
Твоей души…
Мне всё простится
За этот раненый позор —
Скитаться пылью вместо снега,
Растратой в пульсе человека,
Последним всхлипом ля минор.
Во имя новой жизни
Мир в это время отошел от дел
и любовался, глядя нашу встречу,
и думал, что я в счастье не замечу,
как счастлив он за нас, как тихо пел
то «Аллилуйя», то «Благословенны»*, —
и воздух в каждой клетке ныл стыдом
смущения и радости – вдвоем! —
друг в друге перепутав нервы, вены…
Люблю тебя!.. Нечаянно-давно.
Я капля, что несет в себе всё море,
в котором все едины… Ты повтОрен
во мне, которую ты повторял в одно.
Уже не разобрать, чей это свет…
Чья темнота закрыла нас от мира.
А ты во мне живи, дыши, пульсируй,
чтоб лишь перед тобой благоговеть.…
_______________________
*Благословенны – тропари «Ангельский собор», посвященные Воскресению Христову, поются на утрене в воскресенья всего года, кроме праздников Пасхи, Пятидесятницы, Входа Господня в Иерусалим и второго воскресенья после Пасхи. Называются по первому слову припева к тропарям – «Благословен еси Господи, научи мя оправданиям Твоим».
Останется моё
Уйдет все то, что приходило к часу,
Когда ломился стол, цвела сирень,
Не обронив свой юный цвет ни разу,
Каким бы ни казался длинным день…
Уйдет всё то, что приходило слушать
Мое дыхание, покорное ему,
Зашторив наглухо мою живую душу,
Где ритмы – рукопашный бой в дыму.
Уйдут чужие. Вещи. Строки. Люди.
Дела, не завершенные в словах.
Слова, что никогда не знали сути,
Достойной молча говорить в делах.
Останется мое. Мои. И только.
Растушевать себя под всякий вкус —
Такая лизоблюдственная ролька,
Что я себя, чужой себе, боюсь.
«Небогатый, но честный ум …»
Небогатый, но честный ум —
Это даже с изнанки чинно.
А бывает такой костюм —
С виду шик,
а раздеть
противно.