Почему он, князь, отпустил эту наглую девку? Просто пожалел? Игорь пожалел, не Даумантас, тот бы наоборот – жестоко расправился с пленницей или отдал бы жрецу. Однако это хорошо! Игорь неожиданно для себя улыбнулся, понимая, что именно его сознание все больше и больше влияет на поведение юного нальшанского кунигаса! Раз так, то можно уже и поразмыслить на тему – как вернуться домой. Ведь, если нашлись двери сюда, в эту жуткую эпоху, то, верно, можно отыскать и обратный ход. Вот только как? Может быть, с помощью жрецов? Того же Будивида. Хотя нет, лучше обойтись без него.
– Так мы пойдем готовить жертвенники, княже? – криве подозвал младших жрецов, околачивающихся неподалеку крепких молчаливых парней несколько дебиловатого вида. – Нынче будет славная жертва!
– Будет, – заверил князь.
На пологом холме невдалеке от реки, под сенью священной дубравы уже собрался нарядно одетый народ. Жрецы в желтых одеждах торжественно встали у жертвенника, поглядывая на юных девственниц-жриц. Три юные девушки с распущенными по плечам волосами, три жрицы, называемые вайдилутес, поддерживали неугасимый огонь пред алтарем из плоского черного камня. Здесь же нынче были вкопаны в землю три столба. Вкопаны совсем недавно, буквально только что, в преддверие и в ожидании праздника. Рядом аккуратной кучей был сложен хворост, а под сенью священного дуба, росшего на самой вершине холма, виднелась целая копна сена.
Собравшиеся весело переговаривались и шутили, поглядывая на широкую, наезженную телегами дорогу, что шла вдоль реки. Все ждали князя. Мальчишки, убежав в лес, забрались на высокие липы, высматривали… Вот наперебой закричали:
– Едут! Едут! Вон они, вон.
Теперь и с холма заметили показавшихся на дороге всадников в дорогих разноцветных плащах.
– Кунигас! Кунигас со свитою.
– Слава богам, скачут уже!
– Ну, наконец-то.
Взобравшись на холм, князь, княгини и свита спешились, поклонились на все четыре стороны, оказывая почтение богам.
Будивид в нетерпении подошел к Даумантасу, спросил насчет жертв.
– Семь белых петухов, – негромко отозвался князь. – Еще три черных поросенка для матери-земли, и…
– И…
– И Лудгес. Конь моего отца.
– Конь отца… – криве ошалело моргнул.
– Конь, – подтвердил кунигас. – Тот самый, белый. Видишь, Будивидас, мне для богов ничего не жалко!
– Да, но… Ладно. Конь так конь. Думаю, боги будут довольны.
– Уверен!
Коня стреножили и крепко привязали к столбам. Жрец Будивид лично перерезал несчастному животному горло, после чего принялся мазать жертвенной кровью лбы всем желающим, прежде всего – князю, княгинюшке и боярам.
Конь захрипел, забился в конвульсиях и быстро затих