Несколько бесстрашных священников, рискуя жизнью, критиковали зверства националистов, но большинство из них наслаждалось вновь обретенной властью на территории националистов, где их конгрегации стремительно увеличивались. Любой не посещавший мессы с должным усердием рисковал быть заподозренным в «красных» наклонностях. Предприниматели хорошо зарабатывали на торговле религиозной символикой, которую покупатели выставляли напоказ – чтобы отвести подозрения, а не злых демонов. Это напоминало другую тенденцию – превращение свинины в важнейшую часть рациона испанцев вследствие преследования инквизицией евреев и мусульман.
Разномастные группировки, входившие в движение националистов, хорошо понимали, как опасна их деятельность – под их контролем находилось меньше половины испанской территории и около половины населения. Именно эту неуверенность и желание сильного лидерства сумел использовать в последующие месяцы Франко, бывший большим поклонником и успешным последователем политического цинизма Фердинанда Арагонского (обычно называемого адресатом макиавелиевского «Государя»).
В августе стало почти очевидно, что каудильо (вождем) националистов будет Франко – однако никто не знал, какие убеждения скрыты за его вкрадчиво-самодовольным обликом и в какой степени он сумеет примирить между собой зачастую полярные варианты будущего государственного устройства. Фаланга боялась, что станет при Франко не более чем вспомогательной силой военного командования. Монархисты мечтали о возвращении короля Альфонсо, карлисты жаждали королевской католической диктатуры с популистским душком, хотя сознавали, что их претендент на трон, 80-летний дон Альфонсо Карлос, неприемлем для их союзников (в сентябре он скончался в результате автомобильной аварии, не оставив наследников.)
Конституционная формула Франко – объединение националистов – была великолепна своим содержанием, равно как и теми вопросами, которые она оставляла без ответов. Основным пунктом его программы была монархия без короля: Альфонсо был неприемлем для большинства националистов и не слишком популярен в низах. Тем не менее такое решение устраивало традиционалистов, так как не провоцировало Фалангу и республиканцев вроде Кейпо де Льяно или Молы. Оно также позволяло избежать недовольства, подобного тому, с которым сталкивался Муссолини из-за короля Виктора Эммануила: фигура его величества приводила к серьезным трениям между роялистами и фашистами в итальянских вооруженных силах.
15 августа, в праздник Вознесения, в Севилье прошла пышная церемония, целью которой было восславить старый монархический флаг и принять его как знамя «новой Реконкисты». Церемония была также частью плана Франко утвердить свое превосходство над потенциальными соперниками за место лидера националистов.
Кейпо сказал, что проигнорирует церемонию: «Если Франко хочет меня видеть, он знает, где меня