– Выход один. Взрыв должен произойти в закрытом, бетонном помещении. Тогда, по данным экспертов, результат полностью положительный. – сделал вывод Небе.
– Но Гитлер, в последнее время, проводит совещания в деревянном строении, на поверхности. Считайте, на свежем воздухе. А, значит, результат взрыва может быть непредсказуемым. – Гельдорф осмотрелся. Ему очень хотелось пить.
– И что же вы хотите услышать от меня? – Гизевиус посмотрел на Небе.
– Вам следует срочно встретиться с генерал – полковником Беком, чтобы тот организовал завтрашнее совещание под землёй. В недавно построенном бункере. – ответил криминалист.
– Но как он это сделает?
– Понятия не имею. Но генерал должен выполнить данное условие. Иначе, вся акция теряет смысл.
– Жалко только Штауффенберга. – Гельдорф достал из шкафа бутылку вина, открыл её и сделал несколько глотков прямо из горлышка, – Если Гитлер не выпустит его из зала совещаний, он погибнет вместе с ним.
Или бомба не взорвётся, и Гитлер останется, жив, – меряя всех по себе, подумал о полковнике «Валет».
«Моя девочка.
К сожалению, мы живём не волшебной стране, а мире, где идёт борьба за выживание, Борьба вполне естественная, а потому чрезвычайно жестокая и кровопролитная. Не на жизнь. На смерть. И моё единственное утешение в этот суровый час – это ты, моя любовь! Самая любимая, самая необыкновенная, лучшая из всех! Душечка моя, помни, я всегда с тобой и с детьми, какие бы дни не настали.
А потому, умоляю тебя: срочно отправь детей в Аусзее. Но, сделай это тихо, без лишнего шума. Не хотелось, чтобы после, по всем углам, языки соседей трепали о том, будто мы, в такое тяжёлое время, используем служебный транспорт в личных целях. И постарайся поскорее сдать в аренду дом в Шварцваальде. Только не продешиви.
Странно, конечно, что, после объяснений в любви приходится затрагивать простые, мирские проблемы. Но, иначе нельзя. Не грусти, любимая.
Борман заклеил письмо. Завтра утром оно будет у Герды. Вальтер об этом позаботится. Главное, чтобы жена, эта бестолковая корова, сообразила, что он имел в виду в предпоследнем абзаце, и не забыла выполнить инструкцию. А теперь спать. С завтрашнего утра наступают сутки напряжённого труда.
– Генрих, Штауффенберг покинул свою квартиру в Ванзее.
– Один?
– Нет, с братом.
– Чем поехали? Пошли пешком? Куда? Мне что, из тебя по слову вытягивать нужно?
– Никак нет, группенфюрер. Сели в легковой автомобиль штаба резервной армии. Едут в сторону Берлина. Следовать за ними?
– Оставайся на месте. Может, к тебе ещё гости пожалуют.
– Ты не боишься? – Бертольд с волнением смотрел на брата.
– Нет. Хотя, пожалуй, есть чувство беспокойства. – полковник повернулся к брату, – Если что-то пойдёт не так, как мы планировали, постарайся исчезнуть из Германии.
– Перестань. – открылся Бертольд слабой улыбкой, – Во-первых, у нас получится.