Ооками еще долго, как в ступоре, стоял на скале, пытаясь совладать со своими эмоциями и понять, что же сейчас произошло. Затем он нагнулся, подхватил трость жены и медленно пошел в сторону дома.
***
– На что мы спорили? – усмехнулась Кицуне, глядя на хмурого Ооками, который приближался к дому.
– Почему ты думаешь, что у него ничего не получилось?
– Посмотри сам. Откуда у него мамина трость, если он с ней не говорил? А если говорил, то где сама мама?
Татегами кинул взгляд в сторону зятя, но ничего не сказал. Ооками же вошел в дом, прислонил трость к стене и молча прошел в свою комнату, делая вид, что не замечает вопросительных взглядов. Он вышел только к ужину, но Кагеро так и не появлялась, что начинало его беспокоить. Когда дом погрузился во тьму, он не выдержал и обратился к тестю:
– Может, с ней что-то случилось?
Татегами и сам уже начал волноваться, но показывать этого не хотел – он видел, что Ооками был и без того обеспокоен.
– Когда вы расстались, в каком состоянии она была?
Вместо ответа Ооками неопределенно пожал плечами – описать всю палитру эмоций, которую они оба пережили на скале, он не мог и не хотел.
– Она убежала от тебя, не так ли?
– Улетела, – с горечью в голосе проговорил Ооками.
Татегами только покачал головой, затем поднялся и посмотрел в сторону уже черного леса.
– Не мое дело, что произошло между вами… Но я догадываюсь, где она может быть. Пойду попытаюсь ее вразумить…
Он вышел из дома и исчез в темноте ночи. И не видел, как следом за ним из дома выскользнул серый волк.
Глава 9. Встречи на берегу
На небе зажигались звезды. Постепенно, одна за другой, они вырисовывали причудливые узоры и вили тонкие блестящие нити. Татегами вышел из леса на зеленую опушку, которая плавно переходила в песчаный берег, увидел сидящую на земле дочь и тяжело опустился рядом с ней. Кагеро, сидевшая так, что ее лоб касался согнутых и прижатых к груди коленей, даже не пошевелилась. Какое-то время был слышен лишь стрекот цикад.
– Пойдем в дом, он за тебя волнуется, – попытался начать разговор Татегами, но Кагеро в ответ лишь едва заметно покачала головой. – Вы так сильно поссорились, что ты теперь будешь от него бегать?
– Мы не ссорились… – тихо, чуть приглушенно ответила она. Затем выпрямилась, отвела от лица непослушную прядь волос, повернулась к отцу и, посмотрев ему в глаза, продолжила: – Я могу тебя попросить об одолжении?
Пожилой лекарь кивнул головой.
– Если так случится, что Ооками будет убит, я прошу тебя, не делай никаких попыток вернуть меня к жизни. – Татегами молчал. – Я не выдержу больше… пожалуйста…
Лекарь грустно улыбнулся и провел рукой по растрепавшимся волосам дочери:
– Глупенькая