Татегами оборвал фразу на полуслове, но Ооками продолжил за него:
– И Кайри?..
– Не советую тебе задавать этот вопрос ей сегодня, – Татегами снова замолчал, и казалось, что разговор окончен, но затем он добавил: – И я тебе на него тоже не отвечу.
В этот момент на террасу выбежала Кицуне.
– Она пришла в себя?
Девушка кивнула.
Татегами быстро поднялся и скрылся за дверью спальни Кагеро, а Кицуне опустилась на его место и тихо прошептала:
– Она мне ничего не сказала… Просто улыбнулась и попросила позвать дедушку… Как будто это не я все устроила…
– Тебе было бы легче, если бы она тебя отругала? – спросил Ооками.
Девушка притянула к себе колени и обняла руками.
– Да… было бы… Ни вы, ни дедушка, ни мама… как будто ничего не случилось.
– Я думаю, что, во-первых, ругать тебя бесполезно, так как ты сама, похоже, осознала, что сначала следует думать о последствиях. А во-вторых, в происшедшем я виноват не менее твоего. Я должен был предугадать, что ты попробуешь заклинание, и остановить тебя.
– Мама учила меня саму отвечать за свои поступки, – Кицуне нахмурилась. – Вы тут ни при чем. Это…
Услышав шаги за спиной, она быстро обернулась и увидела бледную мать, выходящую на террасу, опираясь на трость при каждом шаге. Было видно, что движения давались ей с трудом, но она, прикусив губу, упрямо продолжала идти. В дверном проеме показался Татегами, наблюдающий за дочерью и недовольно качающий головой. Кицуне подбежала к матери и виновато опустила голову:
– Мам… я…
Кагеро положила свободную руку ей на плечо и тихо произнесла:
– Давай поговорим обо всем завтра, хорошо?
Девочка кивнула.
Затем Кагеро перевела взгляд на Ооками, и тот отвел глаза: столько усталости и отчаяния в этих обычно спокойных глазах он никогда не видел.
– Спасибо, – проговорила она и, тяжело опираясь на трость, вышла из дома.
Мужчины обменялись взглядами, подтверждавшими недавний разговор. Ооками немного помедлил, но потом вышел из дома вслед за Кагеро.
– Зря он это делает, – прокомментировала его уход Кицуне.
Татегами же, напротив, так не считал, недовольное выражение лице сменилось усталым, и он опустился на циновки.
– Все равно мы с тобой сделать ничего уже не можем. Кто знает, вдруг у него и получится вывести ее из этого состояния.
Кицуне, забывшая уже о своем проступке и переживаниях, живо села напротив и, склонив голову на плечо, воскликнула:
– Спорим, что нет? Она убежит от него так же, как и от тебя или меня.
Видя, как быстро сменилось настроение у внучки, Татегами недовольно покачал головой, но все же вскользь