Ооками ничего не ответил, опустился рядом с Кагеро и с удивлением заметил, что ее бьет мелкий озноб – солнце так жарило, и было странно, оно не могло согреть ее.
– Твои пальцы холодны, как лед, – он осторожно сжал левой рукой ее ладонь, а пальцами другой руки коснулся щеки, заставляя поднять голову и посмотреть на него.
В ее глазах стояли слезы, но Кагеро нашла в себе силы собраться и не расплакаться в ответ на такое проявление нежности. Она инстинктивно потянулась к теплой ладони Ооками, чуть прикрыла веки и прошептала:
– Ты никогда не отдавал всю силу до последней капли?
Ооками покачал головой.
– Каждый раз со мной это происходит по-разному… – постепенно ее голос становился более уверенным, но все равно был еще слабым. – Вчера я все отдала Огню, и мне кажется, что вместо магии в моих венах течет ледяная вода.
Больше Ооками не мешкал: несмотря на ту дистанцию, которая была между ними все эти дни, он решительно сел рядом, притянул ее к себе и обнял. В другом состоянии Кагеро бы не позволила ему так сделать, но она жизненно нуждалась в тепле и заботе, поэтому прислонилась спиной к его груди и положила голову на плечо. Они оба знали, что существует единственный верный способ быстрого возвращения сил – Магия любви, – но из-за неуверенности в чувствах другого, да и не до конца разобравшись каждый в своих, воспользоваться им не решались. К тому же даже простой заботы и нежности было достаточно, чтобы сила к Кагеро возвращалась быстрее. Ооками в своем желании помочь служил проводником силы стихии, и чем сильнее были его эмоции, тем быстрее восстанавливалась Кагеро. Он никогда раньше не чувствовал себя подобным образом: магия Воздуха проходила через него и, как ветер раздувает огонь, распаляла его чувства к жене.
Через какое-то время Ооками осознал, что Кагеро больше не дрожит, а расслабилась в его объятиях. Слыша тихое и размеренное дыхание, он подумал, что Кагеро задремала, в приступе нежности коснулся губами ее виска и почти сразу услышал тихий вопрос:
– Почему это случилось?
Ооками выпрямился, но все же не смог до конца совладать со своими эмоциями и мягко провел рукой по ее волосам.
– Боюсь, что из меня вышел учитель не лучший, чем из Итачи… – невесело констатировал он. – Я недосмотрел за твоей дочерью, так что теперь ты вправе задать мне такую же трепку, как и ему.
Кагеро выдавила из себя легкий смешок, перехватила рукой его ладонь и сжала настолько, насколько ей позволяли ослабевшие пальцы. Ооками с облегчением заметил, что благодаря его действиям отступил не только озноб, но и ледяной холод, сковывавший до этого ее пальцы.
– На острове есть какие-то разрушения? – спросила она вместо упрека.
– Больше нет. После того как отнес тебя в дом, я немного поработал.
Какое-то время они сидели молча, и Ооками