Впрочем, когда я вернулся в миссию, то порадовался, что обошлось без подобных происшествий. Мой отец сидел на веранде и читал письмо, доставленное верховым-готтентотом.
Письмо было от Анри Марэ, и в нем говорилось:
Достопочтенный хеер, мой друг Квотермейн!
Пишу, чтобы попрощаться с Вами. Пускай Вы англичанин и мы с Вами порою ссорились, но я Вас безмерно уважаю. Друг мой, сейчас, когда мы готовы отправиться в путь, мне вдруг вспомнились Ваши предостережения. Не знаю почему, но они видятся мне путеводной звездой. Увы, что сделано, то сделано, и я уповаю на Небеса. А если с нами все-таки случится нечто дурное, значит такова воля Всевышнего.
Отец поднял голову и сказал:
– Когда люди страдают от собственных страстей и причуд, они почему-то всегда пытаются возложить вину на Провидение.
Я… направил лошадь вниз по усыпанному валунами склону…
И продолжил читать письмо вслух:
Боюсь, Ваш сын Аллан, отважный парень, в чем я имел возможность сполна убедиться, и человек честный, наверняка счел, что я обошелся с ним жестоко и отплатил ему черной неблагодарностью. Однако я лишь поступил так, как следовало. Да, Мари, очень похожая на свою мать силой духа и упрямством, поклялась, что никогда не выйдет замуж за другого мужчину, но природа скоро возьмет свое и заставит ее позабыть об этой чепухе, ведь тот, кого я прочу ей в мужья, будет рядом, и он ждет ее согласия. Попросите Аллана от моего имени забыть о Мари; когда подрастет, он встретит какую-нибудь милую английскую девушку. Я принес великую клятву пред Господом и повторяю снова: Аллану не бывать мужем моей дочери, я этого не допущу.
Друг мой, еще я хотел бы кое о чем Вас попросить. Вам я доверяю больше, чем всем этим пронырам-агентам. За свою ферму я выручил весьма скромную сумму, и ее половина до сих пор причитается мне от Якоба ван дер Мерва, который с нами не поехал и который скупил все освободившиеся земли. Через год он должен заплатить мне 100 английских фунтов, и я прошу Вас быть моим поверенным и получить с него эту сумму. Кроме того, британское правительство задолжало мне 253 фунта за освобожденных рабов, настоящая цена которых, кстати, составляет около тысячи фунтов. Этим письмом я уполномочиваю Вас, если Вы согласны, получить указанные деньги. Что касается моих претензий к этому вашему треклятому правительству по поводу разорения, учиненного кафрами Кваби, чиновники отказали мне в компенсации