Не умеет он петь романсы,
Но найдёт благородство спасенье
В хитром разуме Санчо Пансо.
А душа разве дёшево стоит?!
Если боль отразилась на лицах,
Он восстанет – из плоти и крови —
Твой Печального Образа Рыцарь.
«Я к стопам Венеры припаду…»
Я к стопам Венеры припаду.
Женщина! Зачем Вы так красивы?!
И какой руке хватило силы
В мрамор воплотить свою мечту?!
Может, лучше просто целовать
Тёплый камень и просить пощады?
Быть Пигмалионом не награда —
Всё равно что тайны воровать.
Я устал от бесконечных дел,
И всё чаще задаюсь вопросом:
Видеть и творить – как это просто,
Но ведь должен где-то быть предел?!
Храм 500 Будд. Ухань
Такое не забудется, поверьте:
Здесь «до» и «после» вместе за стеклом.
Здесь кажется, что прикоснулся к смерти,
И смерть в лицо повеяла теплом.
Здесь всё какой-то страшной тайной дышит…
Со всех сторон смотрели на меня
Монахи-Будды. Как искусно вышит
Узор одежды, мыслей, бытия!
Все разные. Смешливые и злые.
Воители, мечтатели, жрецы.
Но подбородки на подбор крутые
И острые широкие резцы.
С оружием, стило или бумагой,
И хитрым прищуром усталых глаз,
В которых мудрость смешана с отвагой
И резкой болью за меня, за вас.
Я понимал, что далеко не свой им,
Что наши не братаются пути,
Но все пятьсот своей железной волей
Молитву заставляли вознести.
Я воскурил свечей из благовоний
За их тысячелетний скорбный труд.
Прислушайтесь: Земля беззвучно стонет
Раскрашенными ртами статуй Будд.
Заповеди
Не укради, не обмани…
Знакомых заповедей десять
В себе носи. И то цени,
Что день прошёл – пройдёт и месяц.
Не измени, не оболги…
И будешь в рай притворный призван.
Отдай рубаху и долги,
Будь честен в этой грешной жизни.
И всуе не упомяни
То имя, что всего дороже…
Но пуще прежнего храни —
Прелюбодействовать негоже.
А также ближних возлюби…
Хоть всех любить не хватит мочи.
Но чем сильней огонь в крови,
Тем жизнь прекрасней и… короче.
«Судьба творца – преодоленье…»
Судьба творца – преодоленье:
И сладких грёз, и горьких мук,
И часто – беспробудной лени,
Когда всё валится из рук.
Над нами властвует сомненье —
Подруга страха и тоски,
Когда сраженье света с тенью
Сжимает обручем виски.
Моё хромое поколенье,
Ты та, известная вдова:
Болят