– Так, смутно. Мы не общались с той параллелью. У меня своя компания была… мотоциклы, потом чувихи…
Однако же напевает «Солнышко лесное». После слов «Где, в каких краях встретимся с тобою» с характерной миной добавляет: «Если, разумеется, у меня будет желание».
* * *
Ф нашел старый фотоальбом АС.
Наш дед – большой педант. У него все фотографии подписаны: год, место, спутники, фон. Если фоном машина – то ее модель, год выпуска. Есть фото из армии, где он в радиорубке, с телефоном в руках; подпись – «Ратин с телефоном модели такой-то».
(Себя, кстати, подписывает исключительно в третьем лице.)
И вот фото 1958 года. До знакомства со свекровью еще, значит. Молодой АС (красавец!) на мотоцикле в окружении каких-то девиц.
И подпись: «Ратин и другие».
ТС
Федор в очередной раз свалился с табуретки, знатно приложился головой – и ничего, отряхнулся и пошел. Мы с ТС рассуждали после этого, как же Бог детей хранит, держит за уши во время опасных их игр, прыжков и затей. И ТС вспомнила.
Она родилась в сорок втором, отец погиб. Таких детей после войны по соседству был целый двор – даже четыре двора: стояли рядом четыре двухэтажных дома на Соколе, полно ребятни разного возраста. Весь день на улице, играли в войну – рядом были картофельные поля, там они рыли окопы. Еще в партизанов играли. Однажды «фрицы» во время игры поймали «поджигателя», мальчика Леньку. Сделали ему табличку «Поджигатель», накинули веревку на шею и повели вешать – все как в кинохронике, которой уж они-то пересмотрели немало.
ТС: «Знаешь, я уверена: не останови нас взрослые – повесили бы натурально». Спрашиваю: а Ленька-то сам чего? отбивался? боялся? ТС, буднично: «Нет, мы серьезно играли, он шел геройски, не дрожал».
Мабушка
Мама родилась и выросла в деревне Курганской области. Ее родители были школьными учителями. А ее мама, то есть, моя бабушка, Анна Матвеевна, еще и директорствовала. Она единственная из всех женщин в деревне носила туфли на каблуке. Улицы немощеные, пыльные, каблуки оставляли следы-точки. Люди говорили: «О, Аннушка пробегала».
* * *
Мама бабушки, моя прабабушка, семь лет перед смертью лежала, была парализована ниже пояса. Раз шестилетнюю маму оставили с нею дома и сказали никуда не ходить – вдруг что-то понадобится бабушке. Было лето, жара, мама хотела гулять. Бабушка ей – Надя, нельзя, отец же сказал. А Надя – а уйду, ты ведь не встанешь, что ты можешь сделать?
Мама рассказывает и сокрушенно добавляет: «Еще танцевала перед ее кроватью и фигушки ей показывала».
Я охаю: и ушла? – Убежала! – А потом? – Отец вечером выпорол.
* * *
А напротив их дома, через поляну, стояла церковь, тогда служившая зернохранилищем.
(Надо видеть, как мама рассказывает о ночных – чтоб испугаться как следует – походах в церковь: «Купол большой, а в куполе Бог вот так – взмахивает широко руками, –