Капитан остановился в опасной близости от Тимофея.
– И что с того?
– А то, что у меня завтра ужин для широкой общественности. Соответственно, мне потребуется очень много вина и довольно много сыра. Ты против? Если нет, то мне хотелось бы обсудить это с мадемуазель Асей прямо сейчас. Ты ведь, как я слышал, все равно уже уходишь?
Капитан некоторое время еще угрожающе тяжело подышал, потом наставил на Тимофея указательный палец и сурово сказал:
– Помни уговор. Слышишь?
– Тебя трудно не услышать, – чуть поклонился Тимофей, скрывая облегчение, и проводил взглядом выходившего из комнаты Капитана.
Они вместе с Асей в полном молчании дослушали удаляющийся звук шагов по коридору, завершившийся яростным хлопаньем двери. Потом Тимофей повернулся к ней.
– Добрый день, мадемуазель. Теперь – уже на самом деле добрый. Я – Тимофей, и я на самом деле восхищаюсь вашими сырами. И никак не могу понять, как вам удалось меньше, чем за полтора года, наладить производство столь роскошного сотерна. Раньше мне казалось, что на это требуется куда больше времени.
Настороженный взгляд серых глаз.
– Вы – тот Тимофей, о котором я слышала?
Судя по интонации, ничего хорошего она не слышала. Придется идти ва-банк.
– Я догадываюсь, что именно вы слышали. Но вы понятия не имеете, что из этого правда. Вы здесь, будем говорить честно, совсем недолго. И вы, насколько я знаю, совсем не отличаетесь общительностью, – Тимофей говорил жестко и отрывисто, зная, что чаще всего это производит на женщин впечатление выворачивания души наизнанку. – Значит, вам известны только самые примитивные и расхожие здешние мифы. Вы считаете, что каждый приор – изначально сволочь, агрессор и главная причина всех местных несчастий. Поскольку вы знаете, что я – приор, то уверены, что и я – точно такая же сволочь, как и все остальные. Я даже не буду вас разубеждать. Захотите – сами потом разберетесь.
Ася спохватилась:
– Хотите, я сварю вам кофе? Или вы любите чай?
– Я люблю и то, и другое. Но варить ничего не надо.
– Тогда, может, вы хотя бы присядете? – смущенно предложила Ася.
– Только после вас, – галантно поклонился Тимофей и придвинул ей стул.
Ася присела на самый краешек – как он понял, вовсе не от общей стеснительности, а от непонимания того, как ей себя сейчас вести.
– Вы действительно всего лишь хотите взять у меня сыров и вина для вашего ужина? – спросила она, рисуя пальцем узоры на грубом беленом столе в прованском стиле.
– Обязательно. Но за всем этим могли бы приехать и мои экторы. А я приехал еще и для того, чтобы пригласить вас саму на этот ужин.
Она вскинула свои недоверчивые серые озера на Тимофея.
– Вы