– Ну так, Габриэль, – заговорщицким тоном продолжил Тэф, подталкивая её локтем, – что ты скажешь насчёт того, что я… ну, в курсе, почему ты так расстроена?
«Знает?!»
– Ничего ты не знаешь, – поспешно выплюнула Габриэль и отвернулась от Тэфа окончательно, чтобы утвердиться в собственном мнении. – Ты за мной не следишь.
– Вообще-то, видел пару раз. Я тебя всегда замечаю, – с гордостью заявил Тэф и выпятил вперёд грудь.
– Это ещё почему? – подозрительно оглянувшись через плечо, поинтересовалась Габриэль.
– Ну, потому… – Тэф замялся, явно стесняясь что-то сказать, но затем всё-таки заявил: – Ты такая… занятная.
– Читай – «сумасшедшая», – съязвила Габриэль угрюмым голосом.
– Потому и занятная, – степенно кивнув, согласился Тэф. – Я, по-твоему, нормален?
Габриэль смерила его долгим взглядом. Старательно поддерживаемая личина непроходимого грубияна, задиры и идиота, вещи, мешком и неловко сидящие на его огромной мощной фигуре, будто из брезгливого нежелания плотнее прилегать к телу, разъезжающиеся в стороны бессмысленные глаза, выходки одна другой страннее… Она фыркнула и снова отвернулась:
– По-моему, ответ очевиден: ты ещё больший псих, чем я.
– Но меньший, чем я, – впервые подал голос Кумм.
– Конечно, – усмехнувшись, пробурчал Тэф в ответ на это хвастливое замечание и тут же так резко и внимательно вонзился обоими глазами в спину Габриэль, что она вздрогнула и невольно метнула на него быстрый взгляд из-за плеча: – Хаэн, знаешь, мы же все немного в себе. Это, по-моему, интересно, когда ты мыслишь не так, как принято.
– Это было принято для того, чтобы жить было легче, – буркнула Габриэль, по-прежнему не испытывая ни малейшего желания продолжать такую странную беседу и спрашивая себя, отчего же она всё ещё это делает. – Всё так очевидно, Тэф…
– Это было принято для того, чтобы закрепостить тебе мозг, – поспешно парировал Тэф, и его поумневшие глаза радостно зажглись, – если будешь постоянно смотреть на жизнь под одним и тем же углом, ничего нового не придумаешь, верно?
– А оно мне надо? – невесело спросила Габриэль и вдруг оживилась, наполнившись саркастическим презрением к Тэфу, который сидел тут, не ведая ничего об её страданиях, и пытался научить её мыслить так же,