Со временем колорит рыбацких деревушек утрачивался. А после Второй мировой войны и вовсе почти сошел на нет. Пионер-переселенец Иван Шилов вспоминал: «В поселке Рыбачьем колхоз организовали только в июне или июле сорок восьмого года. Гословские к тому времени выловили весь залив. У них было четырнадцать катеров с двигателями по семьдесят пять лошадиных сил и с тралами, полученными по репарациям. Начальник Гослова Курочкин говорил и руками показывал: „Лови всю: и такую, и такую!“»
Наталья Соседова жаловалась: «Осенью сорок восьмого года я пошла рыбачить… В бригаде из пятнадцати-шестнадцати человек – двенадцать девушек. Когда выгружали и носили сдавать улов (несколько тонн), руки были с кровавыми мозолями. Девки работали больше мужиков. А те, бывало, пьяные, еле разбудишь такого, затолкаешь в лодку – и в залив. В заливе закладывали невод метров на триста. Мужик выбросит мотню и курит, а мы выбрасывали весь невод. За ночь ставили пять-шесть раз. Весь наш флот – лодки-плоскодонки. Один катер ходил собирать лодки. Трудная была работа, никакой спецодежды не было. Один сапог сорокового размера, другой – сорок пятого или вообще валенок. Волна все время заливает лодку… Когда выходили не в залив, а в море, требовался специальный пропуск».
Естественно, рыбаки-немцы не позволили бы своим женам заниматься столь тяжелым промыслом. Просто из гордости.
* * *
Главным же значением реки являлось, конечно же, торговое. Прегель – в первую очередь порт. Порт-кормилец любого ганзейского города. И Кенигсберг – не исключение.
М. В. Станиславский писал: «В 1883 году мне довелось прожить в этом городе около четырех месяцев… Река Прегель, протекающая по городу двумя рукавами, из коих главный не шире нашей Фонтанки, а второй будет равным мойки у Полицейского моста, покрыта была маленькими барками и парусными ладьями, нагруженными для потребности города картофелем, овощами, дешевыми фруктами, каменным углем, дровами, соленой рыбой и тому подобными продуктами продовольствия. Пароходы за недостатком глубины не могли доходить до Кенигсберга. Морские суда должны были выгружаться в Пиллау, небольшой гавани, лежащей в 80 верстах по направлению к северу от Кенигсберга, и доставлять товары, назначенные в этот город, на небольших лихтерах. Понятно, что такой способ был очень медлителен, дорог, а для некоторых грузов и прямо убыточен. Посетив в сентябре минувшего года Кенигсберг, я был несказанно поражен видом этого города. Из мизерного, словно захудалого городишки, носящего как бы в насмешку гордое название королевской столицы и резиденции… превратился он в настоящую роскошную столицу средней величины. На речке Прегель в самом центре города красовались гигантские пароходы вместимостью до 6000 тонн. Устроена