– Рок, сука, давай! – кричит кто-то из толпы.
– Покажи фанатам… сиськи, детка! – бормочет алкаш под сценой. Вадим удивляется, как он мог вообще услышать эту фразу: звуки давят на него со всех сторон, ему душно. Он снова упирается взглядом в старика – тот улыбается и приподнимает шляпу.
– Так кто это? – он поворачивается в сторону Черепа, но Череп уже шепчется с Зайцем, высоким, нескладным парнем с огромным зеленым ирокезом. Заяц кивает, улыбается, показывая черные совсем зубы, и выдает несколько ревущих аккордов.
– По просьбе наших фанатов!.. – многообещающе орет Череп в микрофон, – «Дооооом тысячи трупов»! Аве, Сатани!
Вадим смотрит вниз, под сцену. Их самый преданный фанат заснул или потерял сознание. Он неловко распластался на боку, из-под штанов натекла совсем уж недвусмысленная лужа.
Когда он переводит глаза в противоположный конец зала, старика уже нет.
– Так кто это был-то? – концерт закончился после того, как Заяц в попытке выдать пого[3] выдернул шнур и они лишились ритм-гитары. Они быстро собрались и уступили место Ташлинским «Волкодавам» – скинхедам, играющим в духе раннего «Burzum»[4]. Впрочем, фашики были настолько обдолбаны, что вот уже десять минут безуспешно пытались подсоединить гитары к усилкам.
– Гаргарот… – таинственно хрипит Череп и тотчас же отвлекается, – у, сука! – замахивается он на Зайца, что стоит чуть поодаль, придерживая одной рукой гитару в чехле, а другой нежно сжимая полупустую бутылку, – падло, испортил все!
– А че я испортил? Я тебе говорил: «шнур – говно», – равнодушно отвечает Заяц, – надо было не жмотить, а купить шнур нормальный.
– Виталь! – Вадим дергает Черепа за плечо. Тот поворачивается, смотрит на него глуповато.
– Какой на фиг Гаргарот? Древний демон, этот?
– Этот, точно… Ты что… Ты дурак, да?
Вадим чувствует растущее раздражение. Он еще не совсем отошел от давешнего помутнения на сцене – в голове шумит, спертый воздух давит.
– Я пошел домой, – он и вправду почти поворачивается спиной к Черепу, но тот хватает его за рукав.
– Этот дед… Он отец местного Сатан-движения.
– Так он отец или дед?
Череп злобно сопит:
– Он диалектик! Про него говорят, что еще в девяностых он привез сюда книги Ла Вея. Сам и переводил, прикинь? И потом… не только Ла Вея, чувак. Кроули… шмоули, у него все есть! Он даже… – Череп осекается на полуслове. Вадим терпеливо ждет.
– Про «Черную книгу» Ди слышал? – Череп выразительно хмурится и бросает осторожный взгляд на Зайца. Тот, впрочем, старательно делает вид, что его все происходящее не касается.
– Про… Ты имеешь в виду Джона Ди[5]? «Енохианские ключи»?
– Да в сраку «Енохианские ключи»! «Черная книга»! Его последний… – Череп