В те тревожные предвоенные годы, когда я впервые оказался в Костанае, он был тихим провинциальным городком. Люди, в основном, жили в домах сельского типа, с печным отоплением, пользовались колодезной водой. Многие хозяева держали коров, разводили кур, уток и гусей, а некоторые даже занимались приусадебным огородничеством.
В городе действовали бойня, промартели «Кожхимик», «Пимокат» и пивоваренный завод. Его обитателям хороший тон задавал колхоз «Красный передовик», население которого, в основном занималось выращиванием овощей и картофеля в пойме реки Тобол. Проблемы благоустройства и озеленения города находились в самом зачаточном состоянии, велись кустарными методами. В том квартале, где ныне находится канцелярия акима области, в те времена размещались городская электростанция и пожарная каланча.
Даже такой неблагоустроенный город произвел на меня в тот период огромное впечатление, он иногда казался даже шикарным.
Раньше мы, сельские ребятишки, в Первомайке мечтали о нем, с увлечением повторяя придуманные кем-то следующие стихотворные строчки: «Город Костанай, кирпичный сарай. Дом номер семь, получить всем…».
Осмотр достопримечательностей города, который со временем стал мне родным, не заставил долго ждать. Главным моим гидом в походах по городским улицам и переулкам был Жумагали, мальчишка младше меня года на два. Мы быстро ознакомились с центром города, колхозным рынком, магазинами, разглядывали здания школ и различных учреждений. В один из наших совместных походов по городу он сводил меня в кинотеатр, который тогда размещался в помещении нынешней главной мечети города. Первой кинокартиной, которую я посмотрел в нем, был фильм «Огни большого города» с участием знаменитого Чарли Чаплина.
В поселке Первомайка я получил начальное образование на русском языке. Перед началом нового учебного года меня одели по-городскому и повели в школу имени Кирова, где обучение велось на русском языке. Но директор школы меня не принял, сославшись на переполненность пятых классов. В связи с этим, меня усадили в пятый класс школы, которая в то время носила имя акына Жамбыла. К моему счастью, она оказалась именно той школой, которая в 1884 году переехала из города Троицка в Костанай, в новое школьное помещение, построенное по протекции Ыбырая Алтынсарина. Будучи уже пожилым человеком, я узнал, что мой прадед Бекмухамед Карпыков, еще в 1881 году, когда эта школа особенно нуждалась в поддержке общественности, был назначен ее попечителем (шефом – по-современному) Торгайским генерал-губернатором.
Я старался быстрее втянуться в учебный процесс, который проходил на казахском языке. В начале отдельные забияки подтрунивали надо мной за некоторые неудачные выражения и не совсем складные обороты речи. Это прекратилось после того, как я дал публичный отпор одному парню, который особенно надоедал мне своими насмешками.
В