Нажав кнопку звонка против нужного имени на вход-ной двери, мы вошли, когда та открылась, и, отметившись у регистраторши, расположились на уродливых стульях орехового дерева. Обстановка во многом напоминает при-емную д-ра Эллби, отметила я, и потянулась за журналом. Слава Богу, «Ньюсвик» за этот год! В отличие от приемной д-ра Эллби, в комнате, кроме неподвижно сидевшей жен-щины, никого не было. За те десять минут, что я несколько раз на нее взглянула, она ни разу не пошевелилась; лишь время от времени на ее лице невольно подрагивали веки. Минут через пятнадцать сестра пригласила нас войти.
Во внешности д-ра Зингермана, кроме седых волос, очков, крепкой челюсти и шелкового галстука, в глаза бро-салось бельмо на глазу. В небольшом, несколько мрачно-ватом отделанном кожей кабинете он занял место за сто-лом, а я кресло сбоку. Артуру достался невысокий стул у меня за спиной. Не дожидаясь вопросов, я кратко опи-сала ситуацию: когда впервые обнаружила опухоль, что сказали доктора и все остальное. Пока я говорила, он, не прерывая, слушал; потом задал несколько вопросов для медицинской карты. Возраст? Были ли беременности? Из-вестны ли случаи новообразований у родственников? «До-стоверно знаю, что нет» – как можно убедительней гром-ко ответила я. К концу опроса я почти не сомневалась – экзамен мной сдан на «отлично».
Затем он, как мне показалось, без энтузиазма вытянул из конверта несколько снимков, – мои маммограммы – не вставая с кресла, развернулся к стене, вставил оживляе-мые бликами черные снимки в проектор и щелкнул вык-лючателем. «Да-а-а – протянул он, – Не много же тут разглядишь – и, выключив проектор, поднялся. – Что ж, давайте, посмотрим». Я проследовала за ним в соседнюю комнату. Голова гудела. Появилось ощущение нереально-сти. «Вот вам, пожалуйста, – думала я, взбираясь на стол, – еще одна нелепость». К горлу подступила неуместная, но знакомая тошнота. Несколько раз нечто подобное я испытала при заходе самолета на посадку и, будучи дома одна, при пугающих внезапно доносившихся с улицы звуках. И каждый раз страхи оказывались пус-тыми, так что приходилось признать себя полной психо-паткой.
Я лежала на спине, а д-р Зингерман пальпировал левую грудь. «Руку назад». Опять прощупывание. То же, но с другой стороны. Осмотр как осмотр, разве только в отличие от обследований д-ра Смита и д-ра Эллби, более скрупулезный. «Сядьте прямо!» Снова прощупывание. Отвел руку в одну сторону, в другую, сунул ладони под-мышки, точно собрался приподнять меня, и под конец, предварительно предупредив, сжал сосок. Я знала, иногда при раке из него выделяется жидкость. Ни жидкости, ни боли. «Одевайтесь», – бесстрастно произнес он. Похоже, практикум ты тоже сдала успешно, решила я, вслушиваясь в его голос.
Вернувшись в кабинет, торопливо опустилась в кресло и застыла в ожидании приговора. Артур в прежней позе курил одну сигарету за другой.
Не помню,