На Мечика никто не в состоянии положиться, он всех может подвести. Вот он мечтает о Варе, представляет себе, как она «говорит ему хорошие слова, а он гладит ее волосы, и косы у нее будут совсем золотые, как полдень». Он понимает, что Варя действительно любит его, а не Морозку, однако с приближением Морозки все вдруг меняется. Радость внезапно улетучивается, и Мечик смотрит на Морозку «малодушными, уходящими внутрь глазами». Мечик стыдится любви Вари, боится кому-либо показать свою нежность к ней и в конце концов грубо отталкивает ее. Так из-за слабости и трусости совершается еще один шаг по дороге предательств. И все позорно заканчивается двойным предательством: не сделав сигнальных выстрелов и сбежав с дозора, Мечик обрекает на гибель и своего спасителя Морозку, и весь отряд партизан. За конкретными судьбами людей в «Разгроме» открываются глубокие вечные нравственные проблемы: гуманизма, героического подвига, отношения к трусости и подлости, проблема выбора в экстремальной ситуации.
Но и другие писатели – современники и очевидцы тех же исторических событий – тоже ставят в своих произведениях (каждый по-своему!) вопросы общечеловеческих вечных ценностей. Причем независимо от их политических взглядов, их отношения к революции и оценки ее! Это уже стало совершенно ясным в наше постсоветское время.
Об одной из таких важных ценностей повествует, например, «Чевенгур» Андрея Платонова. Видя объективно существующее разделение людей на непримиримые сообщества, видя глубинные причины классовой ненависти с обеих сторон, писатель постоянно, неутомимо, всем ходом своего романа ведет поиски гуманности, поиски «спасения людей… взаимной душевной лютости». Раскрывая в образности «Чевенгура» психологию множества героев, Платонов убеждает в самоценности каждой личности, доказывает, сколь губительна вражда людей из-за их принадлежности к разным политическим лагерям. Многоплановый и многогеройный роман предостерегает: нельзя в пылу классовой борьбы разрушать естественные «природные силы», связующие в одно целое все человеческое общежитие.
Проведем параллели с произведениями других писателей. И. Бабель в «Конармии», видя перед собой «летопись будничных злодеяний», тоже предостерегает от того, чтобы «людская жестокость» не стала «неистребимой». Вспомним также мысли героя «Тихого Дона» М. Шолохова. Григорий Мелехов скорбно думает о том, что теперь, после его участия в смертных боях, будет «трудно ему, целуя ребенка, открыто глянуть в ясные глаза».
Писатели, естественно каждый по-своему, стремятся уберечь людей от утери взаимопонимания, утраты важнейших свойств человеческой души. Речь идет о сохранении вечных общечеловеческих ценностей.
Герои