По правде говоря, в последнюю неделю он отмахивался от всех ее предложений провести вместе время после работы. Сначала Сара думала, что дело в отказе выйти за него замуж, но после разговора в его кабинете поняла, что причина в чем-то другом.
Сара старательно пыталась вспомнить, что видела в портфеле, и наконец поняла, что это апелляция. И еще она успела прочитать фамилию на листке, напечатанном на машинке. Хармс. Имя Сара не запомнила. Из того немногого, что она увидела прежде, чем Майкл вернулся в кабинет, девушка догадалась, что некто Хармс подал в суд ходатайство. Она не знала, по какому поводу. У напечатанного на машинке листка подписи внизу не было.
Сара отправилась в офис клерков, чтобы проверить, зарегистрировано ли там дело с именем Хармс. Оказалось, что нет. Она не могла поверить, что такие мысли пришли ей в голову, но получалось, что Майкл забрал прошение, прежде чем то прошло все официальные каналы и попало в систему. Но, если это так, он совершил серьезное преступление. Его могли выгнать из суда – и даже посадить в тюрьму.
Сара вошла в дом, надела джинсы и футболку и снова вернулась во двор, где уже стемнело. Простые служащие Верховного суда редко возвращались домой засветло, разве что во время дневного перерыва, чтобы принять душ и переодеться, а потом снова вернуться на работу. Сара спустилась по лестнице к пристани и села в лодку. Если б Майкл захотел ей открыться, она могла бы ему помочь. Но, несмотря на его слова, что это не так, он начал отдаляться от нее. Судя по всему, тяжело перенес ее отказ. Да и кто бы обрадовался такому?
Сара резко вскочила и помчалась в дом. Там она схватила телефон и начала набирать его номер, но потом остановилась. Фиске был упрямым, и если она скажет ему про то, что видела, все может стать только хуже. Она положила телефон обратно на стол, решив подождать, когда он сам к ней придет. Затем снова вышла наружу и посмотрела на воду. Мимо пролетел самолет, и Сара машинально помахала ему рукой, исполнив свой собственный ритуал. На самом деле в этом месте они пролетали так низко, что, если б было светло, какой-нибудь пассажир мог бы увидеть, как она ему машет. Опустив руку, Сара почувствовала себя еще более подавленной, чем даже после смерти отца, оставившего ее одну в этом мире.
Когда он умер, Сара начала жить заново. Отправилась в юридическую школу на Западном побережье, где прекрасно училась, потом работала клерком в апелляционном суде Девятого округа, затем в Верховном суде. Именно тогда она продала ферму в Северной Каролине и купила этот домик. Сара не убегала от своей прежней жизни или печали, которая сжимала ей сердце всякий раз, когда она думала о том, что ее родителей больше нет рядом и они не увидят, каких успехов она добилась, или просто не обнимут перед сном. По крайней мере, ей казалось, что не убегала. Сара не знала, что станет делать, когда ей придется