По ее лицу промелькнула улыбка.
– Не сомневаюсь.
Обе знали, что клерки Рэмси подобны боевикам, прошедшим суровую подготовку. Они повсюду раскинули свои щупальца в поисках того, что может оказаться интересным для верховного судьи и дел, которыми он занимался. Практически ничто не проходило мимо их внимания. Они не пропускали, тщательно анализировали и вносили в каталог для будущего использования каждое слово, восклицание, встречу или случайный разговор в коридоре.
– Значит, вы сознательно это сделали, хотели вызвать такую реакцию?
– Хотя некоторые процессы, которые здесь происходят, мне совсем не нравятся, мы вынуждены в них участвовать. Кое-кто называет их игрой. Это не мой выбор, но я не могу игнорировать реальность. Меня не так сильно беспокоит мнение шефа. Мы с ним оба знаем, что Рэмси никогда не поддержит позицию, которую я намерена занять по ряду дел.
– Поэтому вы бросили пробный шар другим судьям.
– Частично – да. Устные прения являются еще и открытым публичным форумом.
– Значит, еще и публике, – сообразила Сара. – А также средствам массовой информации.
Найт положила на стол бумаги, сцепила руки и посмотрела на свою молодую помощницу.
– Этот суд зависит от общественного мнения гораздо больше, чем многие готовы признать. Кое-кто мечтает о сохранении статус-кво, но суд должен двигаться вперед.
– И это связано с теми делами, которыми вы поручили мне заняться и которые касаются равных прав на образование для бедных?
– Да, данная проблема очень меня занимает.
Элизабет Найт родилась в Восточном Техасе, посреди огромных открытых пространств, но у ее отца были деньги, и она получила первоклассное образование. Однако женщина часто задавала себе вопрос: как сложилась бы ее жизнь, будь ее отец так же беден, как родители многих из тех, с кем она росла? Все судьи приносили в суд свой психологический багаж, и Элизабет Найт не была исключением.
– Больше я пока не скажу.
– А как же Блэнкли? – спросила Сара про дело о дискриминации, которое так ловко развалил Рэмси.
– Разумеется, мы еще не голосовали, Сара, так что я не знаю, какое будет принято решение.
Голосование проходило с соблюдением полнейшей секретности, на нем даже не присутствовали стенографистки и секретари. Но тем, кто внимательно следил за деятельностью суда, и клеркам, которые проводили здесь каждый день своей жизни, не составляло особого труда предсказать, как распределятся голоса, хотя в прошлом некоторым судьям удавалось всех удивить. Однако мрачный вид судьи Найт, без сомнений, указывал на то, каким будет решение по делу Блэнкли.
Сара умела просчитывать варианты не хуже всех остальных. Майкл Фиске был прав. Вопрос только в том, каким большинством голосов будет принято решение.
– Жаль, что я не увижу плодов своего исследования, – сказала Сара.
– Ну,