– И то верно. Так будет лишь справедливо.
– Только с нас не начинай. Дельный совет денег стоит. Особенно если дан адвокатом.
– Так вы адвокат?
– А то! Адвокат в пеньковом галстуке! – осклабился бретонец.
Глуповатый трактирщик взглянул на него пустыми глазами, тряхнул тяжелой рыжей головой и спустился в погреб.
– Вы не против, если я закурю, капитан? – спросил бретонец.
– Делай что хочешь, – отвечал Маклеллан, внезапно придя в дурное расположение духа.
Каменная Башка порылся в многочисленных карманах, извлек из одного семейную реликвию, набил ее с превеликой осторожностью и раскурил от пламени свечи.
– Удивительно, – произнес он, выпустив необъятный клуб дыма, – но всякий раз, как я разжигаю трубку, мне кажется, будто я снова в Бретани.
– Ага, в своем родовом замке, – поддел Малыш Флокко.
– Да будет тебе известно, юный прохвост, что все мои предки жили в море и в замках не нуждались, – отвечал бретонец.
– Ну да, мотались по морю в каком-нибудь дырявом корыте.
– Ах ты, шельма! Чтоб ты знал, мой дед ловил треску у берегов Исландии и шхуна его считалась лучшей во всей Бретани. Будь она дырявым корытом, дед сгинул бы в море, а не отошел в мир иной в собственной постели.
– На перине из гагачьего пуха!
– Уж не сомневайся! Пух гаги, чудо как сохраняющий тепло, он всегда привозил из Исландии.
Эта беззлобная перебранка, оставившая безучастным баронета, могла бы длиться еще долго, когда бы не была прервана возвращением хозяина с запыленной бутылкой и тремя стаканами.
– Видать, бутылка-то долгонько дожидалась своего часа. Верно, хозяин? – спросил бретонец.
– Пятидесятилетней выдержки.
– Ты ври, да не завирайся. Клянусь тысячей бизоньих рогов! В какой такой английской винодельне разлито это пойло, если тебе еще и сорока нет?
– Об этом надо бы спросить моего отца, – невозмутимо ответствовал хозяин.
– Так кликни его!
– Он испустил дух двадцать лет назад, после того как выпил на спор три бутылки виски.
– Так вот как твой папаша завлекал клиентов! – воскликнул Малыш Флокко.
– Отправился, стало быть, к праотцам и оставил все тебе, – заключил бретонец. – Что ж, отведаем этого доброго… что это, говоришь?
– Джин.
– Пятидесятилетней выдержки? Капитан, если эта можжевеловая водка и вправду так хороша, она поможет вам развеяться.
Баронет не отвечал. Подперев голову рукой и уставив в пространство неподвижный взгляд, он как будто ничего вокруг себя не видел. Несомненно, мысли его уносились к леди Мэри Уэнтворт.
– Будет буря! – прошептал бретонец на ухо юному марсовому.
Хозяин откупорил бутыль – и, о боже… Оттуда в стакан боцмана вместе с хлынувшей жидкостью вывалилось нечто черное.
– Якорь мне в глотку! – рявкнул Каменная Башка. – Чем