– Эти люди везде хорошо устраиваются, и у христиан, и у мусульман. Так что придется его задержать. Ничем не могу помочь.
Но недаром Трофим Данилович слыл златоустом на кафедре зоологии (правда, в основном в женских аудиториях). Вероятно, в чем-то психология военных сходна с психологией студенток, потому что через полчаса монолога доцента о пользе Васи Белкина, будущего академика и гордости советского дятловедения, лейтенант сдался, махнул рукой и, заставив Трофима Даниловича написать ручательство о том, что Вася не сбежит в Иран, крикнул в темный коридор:
– Константинов, привести задержанного Белкина!
Освобожденный, сопящий Вася, успевший набраться у одного калеки вшей, и от этого почесывающийся, направился было в теплое купе проводника, но Трофим Данилович загнал его на верхнюю полку, где тот, скребясь и ворочаясь, провел ночь. Сам же Трофим Данилович с чуством выполненного долга прижался к теплой Нинке.
Утром экспедиция прибыла в небольшой городок. Сквозь безлистые привокзальные тополя светило солнце и сияло небо. До автобуса, идущего в заповедник, было около часа, и преподаватель со студентами решили пройтись по поселку.
В благословенные времена застоя никто из студентов не предполагал, что в Советском Союзе могут быть такие уголки. В центре этого чудесного закавказского местечка студенты услышали стрельбу: молодой человек лет десяти от роду из огромной двустволки деловито расстреливал у каменного забора дюжину пустых бутылок. По улицам городка бродили знакомые только по картинам Пиросманишвили лотошники, которые поштучно торговали сигаретами. На многочисленних базарчиках пестрели вязанные из ковровой шерсти носки-джурабы, на прилавках лежали большущие, размером с дыню-колхозницу, скорее декоративные, чем пищевые, чрезвычайно толстокожие бугристые лимоны, ароматные талышские мандарины да электрические лампочки, продающиеся, как и куринные яйца, прямо из тазов. А еще на базарчиках продавались восточные сладости местного производства. Вася купил себе вишневой карамели. Конфеты были почти как настоящие: хрустящие, сладкие и пахнущие фруктовой эссенцией. Однако, ленкоранским кустарям были недоступны пищевые красители, и губы у Белкина от акварели, щедро добавленной в конфеты, стали кровавыми, как у вампира, только оторвавшегося от своей жертвы.
Восточный колорит чувствовался даже в таком сугубо утилитарном сооружении, как местный туалет. Крыша этого в общем-то совершенно прикладного сооружения была выведена высоким куполом в стиле средневековой восточной архитектуры.
Экспедиция, разобравшись по половому составу, вошла внутрь. Каковы же было всеобщее удивление и замешательство, когда путешественники обнаружили, что зодчий, стараясь сохранить целостность восприятия купольного интерьера, установил лишь невысокую перегородку, разделяющую мужскую и женскую половины. Неизвестный мастер добился этим потрясающей акустики: сводчатый потолок многократно усиливал все, даже самые тихие звуки.
В