клятву насмерть скрепить?
Нет, ледяную влагу
с солью до дна мне пить.
Ты вырван один из сада.
Я водоросль в снегу.
В ограде моя отрада
спит – на ином берегу.
Решётчатый дом вороний,
сверкнувший на солнце шпиль…
И некому больше вспомнить
о нас сквозь снежную пыль.
Снегопропад «Прощальный»
(по Гайдну[47]: гаснут свечи, музыканты уходят)
Кто здесь остался? Только снег,
заброшенный протальный лоскут,
да свечи, что из века в век
мерцают тёплым, внятным воском.
Сквозь кресел лиру[48] и овал —
пыль звёзд в петлицах из лазури.
Как если б плющ сокрыл провал,
два века на миниатюре.
Освободилось столько мест.
Вокзален музыкальный ящик
и тьма смыкается окрест
застигнутых и уходящих.
Блок в снежной маске встал без сил,
и пламень, голубь шестиклинный,
звездой клубящейся проплыл
над колыбелью Коломбины.
С ним век ушёл под землю лечь,
гортанно гаснущий, бездонный
эон… Ростральный призрак свеч
на белой синеве колонны.
Нет обречённости души —
чуть раньше, много ль позже Баха,
но скрыт рассвет и смерклась ширь
гармонии
в струенье праха.
Что ж, вновь – и в полночь, и в ночи
лей, прожигая фалды мрака,
свой огнь и свет, звезда свечи…
В зигзаге оборотня-фрака.
Молитва из глубины снего-пропадов
Прости нам, Господи, прости…
Как долго (долго ль – мне?) брести
продрогшей тенью бездорожья?
Сам вскрик души моей: «Дыши!» —
ужели в чём-то вызов ложный?
Как возникает вновь трава,
когда земля с зимы мертва.
Как голубеет ломкость зданий
весной холодной, в дымке ранней, —
она шатается сперва.
И как размытый снег – слова,
что дремлют в ране бессознанья…
Прости и не оставь. Внемли,
ведь я росток твоей земли.
Прости и корни, и долги
в ночи земной, до первой зги.
Когда в ней оживёт трава
и снег растает, как слова:
«Весной холодной, в дымке ранней…»
Часть третья[49]
Отрывок из малой поэмы
«Ночные разговоры»
(Разговор одинокого человека с его невидимым Ангелом)
«Алло, алло… Да, добрый вечер, —
случайно набрала я „вечность“. —
Мне б „скорую“![50] О, как-нибудь!»
Там – в словарях – нет слова «скоро»,
мне ж не расслышать – в горе ль?
В горы?
«Что? – отвечают – Долог путь».
Гудки постскриптум подтверждают,
что жить велят и продолжают,
что