Эмма в ответ натянула на себя одеяло и пробормотала:
– Я не охотничий сокол, чтобы нестись к нему по первому же свисту.
Сезинанда лукаво улыбнулась:
– Ни один сокол не имеет такого колпачка, какой Ролло прислал тебе. Взгляни, Птичка! Неслыханное великолепие!
Из резного ларчика, который она держала перед собой, Сезинанда достала роскошный венец. Великолепные драгоценные камни тускло блеснули в точеных трилистниках, засветились молочно-белые жемчужины.
– Говорят, он привез его из самой Бретани!
Это была корона, которую примерял на нее Герик-берсерк. Ролло бился с ним насмерть, защищая Эмму. Девушка улыбнулась.
– Платье, Сезинанда! Я еду!
Она была готова и теперь почти приплясывала, глядя на себя в зеркало. На распущенных по плечам огненных волосах сиял ослепительный венец, темный шелк мерцал малиновыми бликами, обтекая гибкое тело, скользил вдоль стройных бедер до земли. Кроме того, Эмма надела серьги-подвески и богатый пояс с розетками из алых гранатов, оправленных в золото.
– О! Ох! – только и смогла вымолвить Сезинанда. В глазах ее светилось завистливое восхищение. – Ты так хороша, Эмма, что Роллон Нормандский забудет даже взглянуть на свою Лебяжьебелую!
Эмма улыбнулась. О, если бы!
Сезинанда набросила ей на плечи широкий темный плащ. Епископ уже ожидал в паланкине. Священник был в парадной двурогой митре, подчеркивавшей невозмутимое благообразие его полного лица, и в трех надетых одна на другую ризах. Самая короткая, верхняя, была украшена золотым шитьем и таким множеством драгоценных камней, что почти не гнулась.
Эмма учтиво приветствовала епископа и поцеловала его перстень. Повозка тронулась, мерно покачиваясь в такт шагов впряженных в нее мулов. По крытому двойной кожей паланкину беспрестанно стучал дождь, Франкон был молчалив и почти не обращал внимания на Эмму, поэтому, едва они миновали ворота аббатства, она, приподняв вышитую занавеску, стала вглядываться в противоположный берег. Там горели огни, множество огней. Они гроздьями пылали под наспех сколоченными навесами, вокруг которых расположились прибывшие воины. Их оказалось столько, что не было никакой возможности разместить всех в городе. К тому же многие из новых викингов еще не вполне сознавали, что Руан подвластен их соотечественнику и правителю. Жажда наживы могла толкнуть их на грабежи и беспорядки. Поэтому Ролло велел своим людям приглядывать за ними. Впрочем, неприхотливые жители Севера были вполне удовлетворены, когда появились бурдюки с крепким пивом и бараньи туши.
От размышлений Эмму отвлек негромкий голос Франкона:
– Ты видишь, сколько их? Понимаешь ли, чем это грозит франкам?
Эмма оглянулась на епископа, но в полумраке увидела лишь слабый блеск рубинов на его митре.
– Ролло потерял многих в походе на Бретань. Да и те, что побывали у стен Руана, нанесли его воинам немалый