– Поздно, – говорю, – лучше выпить.
– Только не будь грустный.
– С этим покончено. Я иду в гору. Получил ответственное задание. Выхожу на просторы большой журналистики…
– У тебя есть машина?
– Ты спроси, есть ли у меня целые носки.
– Я так хочу машину.
– Будет. Разбогатею – купим.
Я выпил и снова налил. Белла тащила Жбанкова в спальню. Ноги его волочились, как два увядших гладиолуса.
– И мы пойдем, – сказала Эви, – ты уже засыпаешь.
– Сейчас.
Я выпил и снова налил.
– Пойдем.
– Вот уеду завтра, найдешь кого-нибудь с машиной.
Эви задумалась, положив голову мне на колени.
– Когда буду снова жениться, только с евреем, – заявила она.
– Это почему же? Думаешь, все евреи – богачи?
– Я тебе объясню. Евреи делают обрезание…
– Ну.
– Остальные не делают.
– Вот сволочи!
– Не смейся. Это важная проблема. Когда нет обрезания, получается смегма…
– Что?
– Смегма. Это нехорошие вещества… канцерогены. Вон там, хочешь, я тебе показываю?
– Нет уж, лучше заочно…
– Когда есть обрезание, смегма не получается. И тогда не бывает рак шейки матки. Знаешь шейку матки?
– Ну, допустим… Ориентировочно…
– Статистика показывает, когда нет обрезания, чаще рак шейки матки. А в Израиле нет совсем…
– Чего?
– Шейки матки… Рак шейки матки… Есть рак горла, рак желудка…
– Тоже не подарок, – говорю.
– Конечно, – согласилась Эви.
Мы помолчали.
– Идем, – сказала она, – ты уже засыпаешь…
– Подожди. Надо обрезание сделать…
Я выпил полный фужер и снова налил.
– Ты очень пьяный, идем…
– Мне надо обрезание сделать. А еще лучше – отрезать эту самую шейку к чертовой матери!
– Ты очень пьяный. И злой на меня.
– Я не злой. Мы – люди разных поколений. Мое поколение – дрянь! А твое – это уже нечто фантастическое!
– Почему ты злой?
– Потому что жизнь одна. Прошла секунда, и конец. Другой не будет…
– Уже час ночи, – сказала Эви.
Я выпил и снова налил. И сразу же куда-то провалился. Возникло ощущение, как будто я – на дне аквариума. Все раскачивалось, уплывало, мерцали какие-то светящиеся блики… Потом все исчезло…
…Проснулся я от стука. Вошел Жбанков. На нем был спортивный халат.
Я лежал поперек кровати. Жбанков сел рядом.
– Ну как? – спросил он.
– Не спрашивай.
– Когда я буду стариком, – объявил Жбанков, – напишу завещание внукам и правнукам. Вернее, инструкцию. Это будет одна-единственная фраза. Знаешь какая?
– Ну?
– Это будет одна-единственная фраза: «Не занимайтесь любовью с похмелья!» И три восклицательных знака.
– Худо мне. Совсем худо.
– И подлечиться нечем. Ты же все и оприходовал.
– А