Только на нашем пути как всегда неодолимой преградой стоял и стоит национальный вопрос. Мы с Клыковым учили английский язык. У нас почти всегда лингафонные занятия. Если в лингафон сразу после занятий не пошел, значит в этот день ты английским не занимаешься.
У Пилата, у Кольки Пилатова лингафона не бывает, но ему по всей вероятности надо в библиотеку. А Михалыч скорей всего домой, значит он в столовой за всех и отъестся.
Конечно же, где-то мы обедали, но, как правило, на бегу, на ходу, так что очень хорошо, что булкой с квасом позавтракали утром, а то бы повторять пришлось подвиги схимников неоднократно.
А вечером кто-то ел по дороге в общагу, кто-то запасался какой-то едой. Чаще всего это были картошка, пельмени, колбаса, и пакетик супа. И часов в шесть вечера, с кем-то скооперировавшись, варим пельмени, жарим картошку или наоборот, занимаемся приготовлением шикарнейшего супчика со звездочками или с вермишелью.
Сейчас ресторанчики и трактирчики пытаются вспомнить какие-то старые полузабытые блюда, чтобы привлечь посетителя. Делают топленое сало с толченым чесноком или малосольные огурчики мгновенного приготовления. А тогда нас молодых и вечно голодных жизнь сама учила небывалым рецептам.
Моей подружке заботливая мама прислала какие-то вещи. А среди различных вещей положила здоровенный пакет с замороженными домашними пельменями. В этом пакете было ну никак не меньше килограмм пяти. Но как всегда сработал главный закон современной жизни – закон подлости. Да и как он мог пропустить эту посылочку, если ее передали с проводником пассажирского поезда, а поезд шел суток пять пересекая никак не меньше половины страны.
Испортиться пельмени не испортились, да и как могли испортиться такие пельмени слепленные самыми лучшими руками на свете – материнскими, сделанные из свежайших продуктов и пропитанные насквозь материнской любовью. Но климат есть климат, а погода – это погода. За время доставки эти пельмени никак не меньше раз пяти размораживались, тщательно прессовались по самой новейшей методике, вибрацией, так как висели за окном вагона, а затем опять замораживалась. И приехали эти пельмени на кухню пятого корпуса ФДС будучи уже единым монолитом.
– Я их выбрасываю! – полуспросила, полузаявила юная хозяйка.
– Что ты, что ты, радость моя! Ни в коем разе!
И пельмени плюхнулись на стол. Я их нарезал мелкой-мелкой соломкой. И на раскаленную сковородку. Ух, какое облако сразу же выпрыгнуло со сковороды прямо в кухонный потолок! Затем