– Добре, пойдем. Токмо и я с десяток воев с собой позову.
Трофим степенно поднял с лавки шлем, забросил развешенную в углу кольчугу на плечо и молча вышел в сени. Онуфрий ухмыльнулся, кивнул остальным переяславцам, подтверждая свое согласие с вышесказанным, и попытался выйти следом за воеводой. Однако его со всей вежливостью попросили немного подождать.
В итоге процессия, задержавшаяся неторопливыми сборами, вышла минут через десять и растянулась на два десятка шагов. Впереди шли купец с воеводой, дальше в окружении нескольких ратников с высокими щитами двое новгородцев, а сзади замыкали шествие одоспешенные Петр и Свара.
Еще за полсотни саженей до прибытия на место из ушкуя стали появляться вои, выстраиваясь около костра, горящего рядом на песке. Поравнявшись с ними, купец заливисто свистнул и бросился по мосткам внутрь под полог. Через несколько мгновений после раздавшейся там брани оттуда стали выбегать лучники, рассыпавшись за выстроившимся сомкнутым строем новгородских ратников.
Напротив них тоже встал ряд переяславских щитов, загораживающих сотоварищей купца. Один лишь воевода спокойно ходил меж ними, пошвыривая носком сапога прибрежный песок и покусывая сорванную полусухую травинку. Спустя минуту на мостках появился Онуфрий, за которым вынесли щуплое беспамятное тело Тимки и вывели безвольно шагающую Радку, закутанную в какие-то лохмотья.
Детей спустили на берег, а купец остался на носу ушкуя, саженях в десяти за своими воинами.
– Все как договаривались, воевода, вот они, забирайте своих болезных. Теперь бы сотоварищей моих на судно вернуть.
– Забирай.
Трофим выплюнул надоевшую травинку, становясь около переяславского строя, и кивнул своим настороженным дружинникам. Двое из них сразу подхватили Радку и Тимку на руки и бегом убежали с ними в весь. А братьев Онуфрия выпустили сквозь строй, и те стали посреди своих.
– На правеж тебя зову, Онуфрий, – начал воевода. – Обвиняю тебя в пошибании вольной девицы. Вира за сие непотребство с тебя причитается. Про беспамятство отрока и пропажу отца сей девицы стребовать пока не могу, потому как не знаю, повинен ли ты в этом. Ну да светает скоро, днесь и выясним все остальное…
– Ха, гляньте на него, правеж он учинить хочет… Надо мной, кого Слепнем по всему Заволочью кличут! Не слыхивали? Так еще срок ваш не пришел! – подбоченился дородный купец. – И про то скажу, что знать не знаю про беспамятство одного ничтожного смерда да пропажу другого. А вот девку вашу малолетнюю пользовал я со всем пристрастием. И всю вашу весь бы попользовал вместе с воями своими, да недосуг мне. Однако ежели попросишь, то поставлю я тебя на колени и дам насладиться этим зрелищем!
Онуфрий распалился под начавшиеся смешки новгородцев и перешел к прямым угрозам.
– И что ты сделаешь мне, сучий выродок? Своими оставшимися осьмью