– Привык я, Иван, к смерти… – Свара отвел взгляд. – А ты вроде и кровушки пустил не меньше меня, а смотришь, будто за каждого своего горло перегрызть готов. И у Трофима Игнатьича такой взгляд бывает, но изредка… А о тебе рассказывали охотники, что с тобой ходили на буртасов, да и сам сей миг вижу. Вот и успокаиваю, чтобы ты с цепи не сорвался.
– Этот взгляд первый раз появляется, когда близкие друзья у тебя на руках умирают. Один за другим, а ты сделать ничего не можешь. – Иван вскинул голову, что-то себе надумав. – Не терпит время, ох, не терпит, да делать нечего, ждем подмоги. Мстиша, беги, поднимай Ишея, пусть лодьи готовит… А как ты мыслишь, Свара, если к гостям напрямую обратиться, отдадут ли ребят наших? Вдруг не думали они, что именно наших отроков примучали?
– Не ведомо мне это… – Свара покачал головой. – Коли обращались с девкой так, как Мстиша сказывал, то им все одно, наши это али нет. В отказ злодеи пойти могут. То обида великая и вира с них за одно лишь пошибание положена. А за насилие над свободной по церковному Ярославову уставу пять гривен серебра полагается. И это токмо самой девице за сором, а надобно и митрополиту столь же, а от князя виновному казнь. Я не толкую про боярских дочерей – за них золотом плата… Да и с толочных вира немалая.
– И что?
– Коли Тимка лежит в беспамятстве, да с Антипом что свершили, то могут молвить они, что знать не знают про отроков сих, и на осмотр ушкуя не пустить. Мощь наша им неведома, потому помыслить могут, что в веси с ними никто сладить не в силах. А спрос такой упредит их, и кровушки побольше прольется. Рискнешь без силы отяцкой в полон гостей взять, что за столом у нас сидят? А коли на ушкуе уйдут без них али торговаться зачнут, нож к дитятям приставив?
– Нет, пожалуй, пока не буду твердо уверен, что за нами сила. А то, что мы хлеб… ну не хлеб, так другие яства с ними делили?
– Сам помысли, ежели гость будет в твоем доме над тобой сильничать, стерпишь ли?
– У нас другие законы были, по которым я и тронуть никого не смел, даже при защите своей, – скривился Иван.
– То разбойные люди для себя придумали законы те, – покачал головой в ответ Свара. – Сам про купцов какие мысли держишь?
– Не нравятся мне они, иначе прямо сейчас бы спрос учинил. Ну ладно, я к гостям, воеводу с Петром постараюсь упредить, чтобы вышли они и решили все окончательно, – вздохнул Иван и добавил. – Трудно мне еще понять, какими законами тут люди живут.
Полусотник немного потоптался на месте и, вскинув голову, протяжно и тоскливо вывел:
Эх ты, во-о-оран, шо ты вье-е-е-е-ешься…
Над