– Потому что пока вы тут, вы обязаны жить по правилам академии, – выкрикнул кто-то с последних парт.
– Именно. Все основные правила мне придется соблюдать. Но меня наняли, чтобы я учил вас мыслить творчески. Как я могу в полной мере раскрыть ваш потенциал, если я сам скован этими дурацкими правилами? Меня держат в тех же границах, что и вас. Но! Если все вместе мы выйдем за эти границы…
Я подошел к шторам, занавесил их и переключил режим проектора. Аудиторию целиком озарила небесная туманность и звезды. Ребята ахнули, некоторые поднялись с мест уже целиком. Все рассматривали стены, потолок, самих себя, радуясь такому чуду, словно дети, которые впервые в жизни видят снег. Я же, встав перед кафедрой и облокотившись на нее, продолжил монолог:
– Только выходя за границы мы способны на что-то большее, на что-то великое. Рассмотрев что-то там, за горизонтом, в нас просыпается вдохновение и желание творить, нужно только найти то, что пробуждает в вас таланты. Не бойтесь выходить за границы, вылезайте из этой скорлупы, если хотите узнать что-то новое.
– У нас устав, нам нельзя, – послышался женский голос.
– Если делать это в одиночку? Само собой. Мы должны объединится. Большинство решит, что лучше. Давайте начнем с малого. Долой эту скучную черно-белую форму! Приходите завтра на учебу в том, в чем вам комфортнее всего. Все! Подумайте только, как вы разукрасите коридоры своим индивидуализмом! Посмотрите на меня, я вполне мог надеть эту дурацкую форму, но не сделал этого.
– Да вы вообще не от мира сего! – пошутил кто-то.
По аудитории разлился радостный смех.
– Да, – резко ответил я, – И это хорошо.
Подобным образом я провел оставшиеся два занятия, а затем отправился на балкон, выходящий к лабиринту. Весь день я то и дело делал пометки. За несколько часов мне удалось найти парочку мест, мимо которых никто не проходил, и только одно, которое нельзя было просмотреть ни с одного балкона. Вечером атмосфера на улице заметно ожила. Ребята улыбались, смеялись и что-то активно обсуждали. С балкона наблюдать за счастливыми лицами было приятно. Будто сотни светлячков вывалились на травку. Светились они, конечно, образно, но все же очень живо. Столь дивная картина настолько заворожила меня, что я не заметил, как ко мне поднялся Табот.
– Что там увидел?
Я даже дернулся от неожиданности и чуть было не упал с балкона:
– Напугал… Смотрю за лабиринтом. Есть шикарное местечко. Там нас не увидят. Если только намеренно следить не станут. Видишь вон то место? – я указал карандашом на один из секторов лабиринта, – Найди там скамью.
Табот долго и усердно всматривался в кусты, мычал, качал головой и протирал глаза, но так ничего и не увидел.
– Его не заметить ни с одного балкона, но в том месте, – я обвел крест на своей схеме, – есть скамья. Она закрыта сверху, проход в кустах достаточно узкий, даже если гулять по лабиринту,