– Доброе утречко, мисс Аттора?
– Сильно в этом сомневаюсь, мистер Тернер. Присаживайтесь, – она указала мне на стул, а сама уселась за свой стол, – Оно было добрым, пока я не повстречала в коридоре наших учеников. Вы видели их?
– Да, – я даже немного заулыбался.
– Что в этом такого веселого? Что вы себе позволяете? Вы вообще читали устав? Никому из учащихся ни при каких обстоятельствах недозволенно появляться на занятиях в таком виде! Как они выглядят? Вы только посмотрите на них! Цветастые, неопрятные и… и…
– … Такие счастливые.
Она замолкла на несколько секунд, уставившись на мою физиономию.
– Вы считаете такой наряд уместным? Ведь это вы призвали их отказаться от формы!
– Призвал, не отрицаю.
– Но зачем? Зачем вы сеете беззаконие в академии? – она стукнула кулаком по столу.
– Вы наняли меня, чтобы научить детей мыслить творчески…
– И я же вас и уволю! – перебила она.
– Дайте мне договорить, перебивать невежливо.
Она замолкла, но на вид стала еще злее.
– Творчество подразумевает самовыражение. Путем своего внешнего вида ребята могут самовыражаться. Это простой, но действенный способ запустить их фантазию. Да, я призвал их нарушить правило, но исключительно в педагогических целях. Вы не роботов тут клепаете, мисс Аттора, вы работаете с живыми людьми. У них есть душа, есть свое мнение, есть фантазия, в конце концов! Вчера на совещании вы говорили о детях, как о моделях ваших автоматизированных разработок – «модель И-435 показала неудовлетворительные результаты, необходимо увеличить нагрузку». Да, вы говорили иначе, но слышал я вас именно так. Да вы бы сами послушали! Вот в чем разница между творческим мышлением и шаблонным. В вашей еженедельной процедуре я увидел истинное лицо вашей системы. То, чего вы так и не смогли рассмотреть. Дайте детям хоть немного свободы, они ее заслуживают. Не в заключении же они у вас. Им хочется творить, хочется самовыражаться, но как они сделают это, если вы все им запрещаете? Вы создали какую-то иллюзию того, что хотите помочь им реализовать свои идеи, но сами же пресекаете их. Разве это правильно?
Она смолкла. Лишь внимательно уставилась в журнал выговоров на своем столе. Я чувствовал, что она меня услышала. Не просто слушала, а именно услышала.
– В ваших словах есть смысл, мистер Тернер. Так и быть, в качестве эксперимента мы введем свободную форму одежды, но если из-за этого ученики начнут разводить анархию и нарушать другие правила, то отвечать за них придется вам.
Она с хлопком закрыла журнал и убрала перо в чернильницу:
– Свободны.
«Свободны»… странно, но после этого слова я ощутил себя так, словно выбрался из заключения. Наверное, стоило переговорить с ней, прежде чем побуждать ребят к такой выходке, но я заранее знал,