– Евгений Иванович, я не могу писать контрольную, освободите меня.
– Вы больны?
– Нет, но писать не могу.
– Освободить вас я не имею права, контрольная из ГУУЗ (РОНО), и все должны писать, кроме больных, у которых должен быть документ о болезни. Ваши контрольные мы должны отослать в ГУУЗ.
– Я не могу писать.
– Я вам помогу…
Что это была за контрольная, трудно рассказать – всё перепуталось у меня в голове: градусы с секансами, котангенсы с тангенсами… Фантаз то и дело подходил ко мне и говорил:
– Что вы делаете? Какой там косинус, там должен быть тангенс!
Я исправляла, и так всю контрольную. Ответ должен был равняться четырём, у меня четыре с хвостом – и тот с помощью Фантаза. Сдав работу, я вышла из аудитории, и пока дописывали остальные, и пока была большая перемена, я лежала в степи на траве и плакала. Проплакала ещё два других урока. Книги оставались в парте. На последний урок пришла. После окончания занятий долго сидела в аудитории, ожидая, пока все разойдутся. Моя душа не допускала никаких вопросов. Я почему-то боялась Фантаза. Когда в здании воцарилась тишина, пошла и я… Только спустилась с лестницы и завернула в большой коридор, как увидела Фантаза, разговаривающего с двумя учениками. Думала – проскользну. Быстро сказав «до свидания», ещё быстрее спустилась в вестибюль, где была раздевалка. Схватила плащ и боты, нагнулась, стала надевать боты и увидела ноги спускающегося со ступенек Фантаза. Я выпрямилась, чтобы надеть плащ. Фантаз сказал:
– Минуточку, вас кто-нибудь обидел?
Слова не вылетали из горла, и я кивнула головой.
– Скажите, кто? Кто-нибудь из наших? Назовите, я сделаю так, что этот человек никогда не подойдёт даже к зданию техникума.
– Нет, не наши. – Подбородок у меня задрожал, из глаз брызнули слёзы, и я бегом выбежала из вестибюля.
Боже, что ему надо? Зачем он лезет ко мне? Ах, оставили бы все они меня!.. Дома надо ведь есть, иначе могут быть расспросы. Ела, давилась и просидела в своей комнате до сна перед открытой книгой, якобы занимаюсь. В голову лезло, что завтра он, Фантаз, опять будет меня мучить. Надо прийти очень рано, чтобы не встретиться с ним, решила я. Сказав маме, что дежурство продлится три дня, ушла чуть свет. Родители, конечно, видели, что со мной происходит, но чувствовали, что это так тяжко для меня, что не надо меня трогать. Мои милые полуграмотные (это относится к маме) родители, так тонко чувствовавшие состояние своего дитяти…
…Итак, я вошла – нигде ни души, разделась, поднялась по каменным ступеням вестибюля, завернула за угол в большой коридор и остановилась как вкопанная – по коридору ходил Фантаз. Он быстро подошёл ко мне и спросил:
– Ну как, вам легче?
Я отрицательно покачала головой.
– Ещё не прошло?
– Это никогда не пройдёт…
– Я могу вам помочь?
– Мне