Что там получилось, я не знаю, но папа сказал прийти завтра в банк.
– Я хочу тебе заказать туфельки, все женщины банка уже себе заказали.
Папа и раньше мне заказывал туфли приходящему в банк сапожнику. Я, ничего не подозревая, оделась красиво, но не броско, и пошла в банк. Я и не знала, что отец Марка тоже работает там. Папа позвал мастера-обувщика. Я села на стул, под ноги мне поставили подставку, и мастер стал снимать с моих ног мерку. Тут вошёл ещё один сотрудник банка, он так был похож на Марка, что я сразу догадалась – это его отец. Папа сказал ему:
– Это моя дочь…
Лев Давыдович стал приветливо со мной разговаривать, шутить, спросил, чем я занимаюсь.
– Я работаю в тресте «Донбассантрацит», составляю сметы на разные объекты и получаю больше отца, так как работаю на сдельщине.
(Я думаю, что даже отец Марка получал меньше меня. Но я и все остальные часто задерживались и после работы.)
– Где вы научились составлять сметы? – спросил отец Марка.
– Я окончила строительный техникум в Ворошиловграде месяцев пять назад…
Никаких туфель мне не сшили. Я поняла, что это был повод заманить меня в банк…
Продолжались встречи. Мучительно было расставаться, но с какой радостью на следующий день мы стремились друг к другу! Он мне: «Вчера мне казалось, что я тебя так люблю, что больше уже невозможно…» А назавтра он уже говорил: «Откуда прибывает любовь, сегодня я ещё больше люблю тебя, а вчера казалось, что больше уже не может быть…» Как проводил свои дни Марк, я не знаю, а я училась в рабфаке. Училась отлично, чтобы обеспечить поступление.
Наступили зимние каникулы студентов, поступивших в этом году в институт. Они приехали на каникулы домой. О! Как, вероятно, страдал Марк, слушая рассказы об институте. Ведь даже посредственные ученики смогли поступить. Они поступили в институты, где не было конкурса или в какие-то периферийные города, еле набирающие контингент для своих вузов. Это уже было неважно, главное, они учились, их мечты начинали сбываться. А нам надо было ещё преодолеть экзамены в лучшие вузы страны.
После каникул Марк как-то изменился. Лена Цагарелли рассказывала мне, что мама ругает Марка за то, что он каждый вечер болтается где-то, вместо того чтобы заниматься. Предсказывала ему ту же участь, что была у него в этом году. Меня, вероятно, терпеть не могла как главную причину, отобравшую у неё сына и ломающую ему жизнь и карьеру. (Но ведь у него целый день был свободный, только занимайся…) Она ведь не знала, что я тоже хочу учиться и в этом году буду так же держать экзамены, как и Марк. Да, вероятно я ей не нравилась. Марк был высокий, а я маленькая. Не знала она, что я трудолюбива, честна и способна. И никогда не встану на пути Марка к хорошему. И мне казалось, что ничто не может нас разлучить… Однажды – это было в начале марта 1938 года –