Мы втроем переместились в кафе неподалеку – с видом на ЗАГС, к которому то и дело подъезжали машины и выходили красивые девушки в белых платьях в сопровождении женихов. И чем больше я смотрела на счастливые пары, тем больше мне было жаль мою Нину. И тем злобнее я поглядывала на барабанщика. Келла же пил пиво и вообще вел себя так, словно ничего и не случилось: заигрывал с официанткой, шутил, громко разговаривал по телефону. Виноватым он себя не чувствовал. Напротив, в глазах его появилось этакое инквизиторское выражение.
Ведьм надо сжигать. Даже если это твоя любимая ведьма.
Антон же, одной рукой обнимая за плечи, а вторую положив мне на колено, попытался объяснить, что происходит.
Оказалось, что на днях Келла предложил Антону смотаться в родной город. На свою собственную свадьбу. Узнав причину, Тропинину поплохело – как-то он совсем не представлял, что его друг собирается стать чьим-то законным супругом. Узнав же, кто невеста, Антон, по словам Келлы, ржал целый час и так достал синеволосого, что тот едва не выбросил его из окна.
Шанс увидеться со мной Антон не стал упускать.
– Слишком скучал, – признался он, а его друг демонстративно поморщился и зажал нос двумя пальцами, заявив гундосо:
– Любовью пованивает.
– Заткнись, – велели ему и предложили. – Не дыши.
– Антон, но почему ты не сказал мне, что жених Нины – Келла? – сердито спросила я, под столом пытаясь убрать настойчивую ладонь Тропинина, которая медленно, но целеустремленно ползла вверх по колену.
– Откуда мне было знать, что вы понятия не имеете, кто у Демоницы жених? – пожал он плечами. – Думал, ты в курсе. Просто молчишь об этом.
Я выдохнула.
– Я тоже думал, что Королеве известно, – буркнул Келла. – Эльза мне только сегодня сказала, что малышка понятия не имеет, кто женишок. За деньги же замуж выходит. Но девочке сбили спесь, – самодовольно добавил он, и я готова была задушить его.
– Я была лучшего мнения о тебе. Как вообще получилось, что она тебя на такое уговорила? – не понимала я.
Оказалось, что просто. Пожилая родственница Ниночки так привязалась к Келле, что иногда звонила ему и вела беседы. Бабка Журавля парня забавляла. Рэн шутил даже, ходя при этом по лезвию ножа, что Эльза – единственная постоянная девушка Синего. А некоторое время назад она предложила Келле авантюру со свадьбой – помучить Ниночку. Он сначала отказывался, однако то ли задетая гордость требовала мести, то ли в нем все еще оставались осколки чувств к Журавлю, и он согласился.
«Я сделаю так, что она будет бегать за тобой, мой мальчик», – сказала пожилая женщина. И его мозговая активность дала сбой.
– Поверить не могу… Ты просто взял и согласился на это? – спросила я у Келлы.
– А что такого? Эльза правильно говорит: месть – это закрытый гештальт, – отозвался синеволосый, неспешно жуя гренку с чесноком, которые подавали к пиву. – Людей нужно учить, чтобы они поняли свои ошибки. Я выступал в роли учителя, Катенька, – улыбнулся он мне. –