Розмич схватился за пояс – нож на месте, но вот меч! Да неужто выронил? Летел кубарем да вверх тормашками?!
– Там… – продолжил высокий, как мысли читал.
И точно, на песке поблёскивал верный ему доселе клинок. Не дался супостатам! Розмич ликовал. Поднял, огладил, вытер руду, окровавив рукав.
– Раз уж ты меня выручаешь сегодня, отец, так не скажешь ли, видал ещё кого? Век твою услугу помнить стану, а жив буду – за наградой не постою.
– Сделай то, что должен, Розмич. А там сочтёмся, – молвил басом нежданный помощник.
– Откуда знаешь имя моё? – изумился тот.
– Женщина звала: «Розмич! Розмич!» Я и смекнул, что ты это, – пояснил седобородый и сверкнул единственным оком.
Сердце Розмича споткнулось и тут же заныло. Даже боги не знают, как трудно было побороть это сладко-щемящее чувство. Но в последний раз мысли о синих глазах Затеи обошлись слишком дорого. Он теперь скорее Онежское море выпьет, чем позволит себе повторить ошибку.
– Не иначе Затея! Напали на нас, не отбились. Эх, кабы знать, где бьярма сыскать.
– А где потерял, там и ищи, молодец. Пора мне, – старик поднялся, вырос над Розмичем исполином, а в руке – как только дружинник прежде не приметил – копьё, да нет – посох дорожный. – Дальше ты сам, голова, чай, не для шапки будет, – сказал да и шагнул, уж у самой воды стоит.
– Стой, дед! – крикнул Розмич ему вслед. – Ты куда? Если лодочник, так у тебя и лодья имеется?
– Знамо дело, есть. Но не про тебя. Сказал же, мне на тот берег. А твои дела решать на этом, – отозвался старик басом.
«Розмич!!!» – вдруг донеслось издалека.
– Ну и шут с тобой! – выругался дружинник и, огибая валуны, заторопился на зов, крепко сжимая рукоять.
Он всё же обернулся на бегу, но перевозчика и след простыл, и лодки его не видать.
Глава 5
Песнь бьярмов была длинной и зловещей, вот только суровому Юмоле вряд ли понравилась, иначе не позволил бы Розмичу вот так запросто подкрасться к самой кромке озарённого светом круга. А может, заслушался громовержец и, роняя слёзы умиления, не заметил смельчака… С богами-то, как и с людьми, всякое бывает.
Ловчан притаился немногим дальше. При нём, кроме меча, по-прежнему лук и остаток стрел в колчане. Ултен с проворством мальчишки пробрался на другую сторону площадки: если удастся – освободит пленных, если нет – нападёт. Все замерли!
Розмич оказался до того близко, что в дымном воздухе мог различить запах сырых кож и крепкого пота. Собранный, изготовившийся к прыжку, как лютый зверь, он недовольно морщился – ну и вонища! У каждого врага свой запах, особенный. Но ни лопь с корелою, ни даны, ни другие, встреченные в битве, не воняли так явственно, как эти.
«Падаль!» – мысленно заключил Розмич.
Не успел подумать, как песнь прервалась. Вожак бьярмов, обряженный в шкуру незнакомого зверя с длинными верхними бивнями, вскинул руку. Двое воинов спешно подскочили к сложенным в ряд