Заканчивалось междувечерье81. К востоку от дороги на откосе холма показался древний Шилоах. Чуть впереди справа виднелась никва82 с бассейном в окружении оливковых деревьев. Можно было двигаться дальше, но орха покрыла уже около пяти парасангов – целый дневной переход, поэтому Бен-Цион решил остановиться на ночлег. Он не раз проходил здесь, поэтому знал, что лучшего места для бивака не найти. Караванщик числился в купеческой коллегии сохаром, торговцем заморскими товарами. За ними по суше ходили далеко – в Египет, Месопотамию или плавали по морю в Таршиш83, страну Инда и Офир84. В отличие от рокелим, потомственных финикийских коробейников, торгующих по палестинским селениям мелом, зерном и домашней утварью, он никуда не спешил. Те вечно обгоняли попутные караваны, лишь бы войти в город первыми, чтобы занять лучшие места на базаре.
У огороженной камнями ямы толпились овцы и козы. Животные старались протиснуться к длинному глиняному корыту, в которое пастухи переливали воду из бассейна кожаными ведрами. Еще одна отара стояла в стороне, терпеливо ожидая своей очереди. Крестьяне зорко следили, чтобы свои и чужие животные не перемешивались. Собаки носились за беглянками, загоняя их звонким лаем обратно в стадо.
Иешуа с удивлением наблюдал эту картину. Такого количества мелкого рогатого скота в одном месте он никогда раньше не видел. Вообще-то, Закон запрещал разводить овец и коз в горной местности, чтобы не наносить урон разнотравью. Но жители Шомрона относились к Закону избирательно. Зато у них всегда вдоволь овечьего мяса, вкусного козьего молока, шерсти и пергамента.
Караван Бен-Циона расположился между деревьями недалеко от источника. Эзра и Иешуа принялись снимать поклажу, а караванщик пошел договариваться с пастухами. Наконец, для орхи освободили место, и палестинцы отвели мулов к корыту. Дав животным напиться, они не спеша ополоснулись. Бассейн нагрелся на солнце, но обмывать грязные ноги и запыленные головы даже теплой водой казалось истинным наслаждением. Иешуа плескал себе на лицо, затылок, шею, улыбаясь от удовольствия. Юноша чувствовал, как силы возвращаются к нему.
Привязанные к оливам мулы паслись, опасливо поглядывая на метавшихся у отар собак. Бен-Цион с помощником занялись установкой шатра, а Иешуа поручили набрать сухого помета, разжечь костер и приготовить ужин. Когда костер разгорелся, юноша подвесил над огнем котелок с водой и бросил в него несколько горстей чечевицы. Вскоре похлебка была готова. Поев, каждый старательно вычистил свою миску куском лепешки. Тогда Иешуа налил всем травяного отвара. Путники протерли миски изнутри указательным